– Мистер Гроппер? – Джек Спарк встал, опираясь на край огромного письменного стопа костяшками пальцев. – Сенатор Харкнес горячо рекомендовал мне вас и просил сделать маленькое одолжение, о котором вы просили. Прошу вас, сэр, садитесь.

Гангстер, грузный мужчина с серебром в коротко подстриженных волосах, подвинул Гропперу коробку с толстыми длинными сигарами.

– Итак, мистер Гроппер, вы просили подыскать вам молодого, здорового человека, от тридцати до сорока лет, приятной внешности, безусловно, не негра, не мексиканца, не итальянца, не еврея, неженатого, не имеющего родственников, бедного. Этот человек должен быть доставлен вам и передан завтра в девять часов вечера в условленном месте связанным, с кляпом во рту – упаковка менее элегантная, чем у французских духов, но куда более надежная.

– Совершенно верно, – кивнул Гроппер. Сердце его сжалось, и он почувствовал в груди сосущую пустоту. Сейчас решалась его жизнь: съест ли его ненасытный рак, серое облачко на рентгеновском снимке, или он через сутки будет вдыхать жизнь полной грудью, будет бежать по полю, чтобы ощутить свист ветра в ушах и упругое ритмичное сокращение молодых мышц, почувствовать щиплющие кожу ручейки здорового соленого пота.

– Вы понимаете, мистер Гроппер, ваша просьба была нелегкой. Куда проще было бы организовать автомобильную катастрофу с участием любого указанного вами лица. Но сенатор Харкнес очень просил меня оказать вам любезное содействие, и вот – прошу.

Спарк открыл ящик письменного стола и ловким движением профессионального шулера безукоризненным веером рассыпал на столе с полдюжины фотокарточек.

– Это ваш выбор. Присмотритесь внимательно и выберите.

– И вы можете доставить мне любого из них? – тихо спросил Гроппер,

– Так же верно, как то, что в момент передачи вы вручите моему человеку чек на семьдесят пять тысяч долларов. Смотрите, выбирайте. У нас, слава богу, свободная страна, и каждый имеет право выбирать то, что ему нравится, или, чтобы быть точным, то, что ему по карману.

Джек Спарк беззвучно засмеялся, окутанный об лачком табачного дыма.

– Вы понимаете, мистер Гроппер, обычно мы не занимаемся подобного рода вещами, так сказать, розничной торговлей. Мы слишком большая организация для выполнения индивидуальных заказов. Но я рад услужить вам, сэр. Не знаю уж, зачем вам эти мальчики, это не мое дело, хотя мы свято храним профессиональную тайну, куда надежнее врачей и священников. Но послушайте, мистер Гроппер, может быть, вы возьмете всех шестерых? За одного – семьдесят пять тысяч, за шестерых – скидка. Всего триста тысяч. Негры или, скажем, пуэрториканцы стоили бы дешевле, но вы просили англосакса.

– Благодарю вас, мистер Спарк, – криво усмехнулся Гроппер, – надеюсь, что в ближайшие лет тридцать больше одного мне не потребуется. А это сравнительно скоропортящийся товар.

– Ха, ха, ну и шутник вы, сэр! – Спарк смеялся весело, с аппетитом, и при каждом взрыве смеха изо рта у него упруго вылетало облачко дыма.

Гроппер впился взглядом в карточки. Вряд ли перед кем-нибудь когда-нибудь стоял такой выбор. Люди могут выбирать жену, президента, автомобиль, профессию, но собственное тело... С ним не разведешься, его не переизберешь, не сменяешь на новую модель, не переменишь. По классификации экономистов можно сказать, что это товар длительного пользования. Но сколь длительного? В конце концов все в руках судьбы. Быть может, в каком-нибудь из этих молодых, здоровых тел уже слегка нарушился механизм воспроизводства клеток и где-то в глубине незримо и медленно, притаившись до поры до времени, зреет новая опухоль?

Он закрыл глаза и трепетно, наугад вытащил карточку, как тянут карту из колоды при крупной игре. На него смотрели веселые, чуть лукавые глаза. Волосы над открытым лбом были разделены косым пробором. Чуть тронутые улыбкой губы. Твердый подбородок. Что ж, подумал Гроппер, такой должен нравиться женщинам. Не знаю, не знаю. Наивное лицо. Глупец, наверное, впрочем, какое мне дело до того, кто он и что он собой представляет! Пройдут годы, и его лицо станет таким же известным стране, как лицо Фрэнка Гроппера.

– Ну вот и отлично, мистер Гроппер. Сейчас посмотрим, кто это. Ага, некто Джеймс Брайтон Блэквуд, 31 год, баптистская церковь, без малого шесть футов. Автомеханик. Из Омахи, штат Небраска. Уехал на каникулы. Холост.

«Ну что ж, – подумал Гроппер, – надо привыкать к этому имени. Блэквуд. Джеймс Блэквуд, а можно придумать себе и другое. Придумывают же имена для купленных яхт».

– А вы уверены, что он здоров?

– До сих пор, похищая кого-нибудь, мы не требовали врачебного удостоверения о здоровье. Но, судя по тому, как он брыкался, парень здоров, как бык.

– Благодарю вас, мистер Спарк, вы даже не представляете, что вы сделали для меня.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 14
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.