— Порядок!— сказал Серега, и тепло стало ему в кабине.

— А ты не торопись,— проворчал бригадир.— Как учили.

Хорошо учили Серегу в ПТУ, да только ученик-то попался непутевый. «Ладно, авось», — сказал как заклинание и поехал. Тяжело, непривычно шел колесник — был он навьючен водяными баками да стеллажами под рассаду, и все в нем, казалось Сереге, погромыхивало, побулькивало — еле-еле попривык парень, и перестало погромыхивать, басовито гудел мотор, ровно катились колеса, пообмяк, огляделся Серега, завертел головою. Мимо склада дровяного ехал он, подскакивая, мимо сада заводского, коллективного. В саду шла работа, мелькали соломенные шляпы, панамы, сгорбленные в усердии спины. «А-а, суббота», — вспомнил Серега, но не позавидовал: пускай надрываются, упираются, он — человек вольный, куда захотел, туда полетел.

Крутанул мягко руль — трактор побежал к тепличкам, возле которых стояли женщины, смотрели из-под руки. «И чего глядят?» — насупился Серега, выбираясь из кабины.

— А, Сереженька-а! — запричитала старушка Сидорова, заводила многих совхозных склок. — А мы дожидаимси-и!

Серега глянул зорко: вроде не насмехается бабка. И другие женщины смотрят по-доброму. И, отходя сердцем, схватил Серега ящик с рассадой, потащил к трактору, стал впихивать на стеллаж.

— Да ты легонько, легонько, голубь сизай,— пропела старушка Сидорова. — А ну, бабоньки!

Бабоньки налегли, Серега только успевал всовывать ящики. Притащил под уздцы косопузую лошаденку Саньку— на ее тележку кинулся грузить запасную рассаду,— Санька пойдет краем поля, чтобы не терять дорогого времени, не отрываться от дел. Подцепил потом сажалку, приладил и с высоты тракторной кабины посветлевшим взором посмотрел на своих «бабонек». Но вдруг потемнел Серега, надулся: к пленочным разводочным теплицам подкатил на «козлике» овощной агроном в своем неизменном беретике, из-под которого завивались мелкие локоны. «Кучерявый мужичок!» — хмыкнул Серега, пока Вася-агроном выпрастывался из машины, подходил, дрыгая кадыком:

— Как тут у вас, Надежда Степанна?

Старушка Сидорова не привыкла к обращению по отчеству — застеснялась, прикрылась ладошкой.

— Да мы завсегда, Василь Андреич... Вон, какой у нас орелик!

Все обернулись и стали смотреть на Серегу. «Чо рты раскрыли?» — распалился тот, захлопнулся. Бабоньки, окружив Васю-агронома, о чем-то стали толковать с ним, а солнце уже поднималось, светлело, из багрового делалось желтым, слепящим, и по свежему полю заструился легкий парок. «Время!» — знал Серега, как надо беречь утреннюю минутку, и, спрыгнув, побежал к женщинам:

— Ну, чо, чо вы, а?

Зная крутой его норов, женщины, переглядываясь, пустились по узкой тропке к полю. Вася-агроном пропал в теплицах, и Серега невесть зачем потащился туда же. Агроном сидел на корточках узкой спиной к Сереге и что-то там делал над грядкой — ковырялся, рассматривал, качал беретиком.

— Червей, что ли? — остановился над ним Серега. Вася-агроном повернулся к нему:

— А-а...

«И чего в нем?» — рассматривал Серега обыкновенное Васино лицо, губастенькое, курносое. «И брови-то поросячьи!» — углядел с ехидством.

— Хорошая, а? — заулыбался агроном, и Серега набычился: хорошая у обормота улыбка, добрая, свойская — даже разозлиться на такого как следует нельзя!

Он обежал взглядом тысячу раз виденное — грядки, стойки, пленочную мутную крышу, бесконечные рядочки капустной рассады — и так, и в горшочках, готовых к полю.

— Закалилась, — сказал Вася и перестал улыбаться, словно скучно ему разговаривать с Серегой.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 12
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.