— Катерина! Где он?
Бабка Груша подала слезный голос:
— Это я, дура старая, виновата! И чего мне в башку стукнуло? Прогнала кровиночку! От родимого дому! И куда ж он теперь один-то? Вон вода-то какая страшная!
«Бона как, — зашмыгал Серега носом, и кусты перед ним заколебались, подернулись сизым туманом.— Кровиночка...» Подобрался поближе, чтобы не пропустить слово, и услыхал от бригадира совсем уж неожиданное:
— Жалко парня-то...
— А как же, — прошептал Серега, ему, в самом деле, было очень жалко и себя, и бабку, и даже ругачего бригадира, который что знал в жизни-то — работу, да заботу, да Серегины штучки. Ему бы на пенсию по шаткому здоровью — нет, связался с чертоломом! Так размышлял Серега, поглядывая сквозь густые кусты на дядю Мишу, который сказал вдруг опять совсем не то:
— Он ведь добрый, в общем-то... Только неудельный какой-то. От волнения Серега шибко зашуршал кустами.
— Ой! — подпрыгнула бабка Груша. — Змеюка! А-ай, эт ты, Сергуша... Получив неведомого «Сергушу», Серега выбрался на волю — весь, вместе с чемоданом, в паутине, с озелененными коленками.
— Вот, — басом сказал он и уронил голову.
— Здрасте! — без усмешки ответил дядя Миша и тут же не вытерпел, забурчал:— Нагулялся, да? Может, домой пойдешь? Старая обыскалась тебя, чер...
— Ну и будет! — влезла меж ними бабка Груша, деловитая и порозовевшая. Схватила Серегин чемодан, погладила воровато Серегу по плечу. — Точно, ноги исколотила искавши-то.
«Исколотила, — мягко поглядывал Серега. — На мотоцикле-то...»
— Ладно — сказал бабке. — Поезжай, я скоро.
Бабка в каске нырнула в коляску, положила на коленки чемодан и вдруг испугалась:
— А ты?
— А мы за вами! — подала голосок Катька, и был он такой чистый, звонкий, незапыленный. что бабка Груша собрала все свои морщинки и показала оставшиеся зубы, а дядя Миша, оседлав конька, только махнул рукою.
Шагая к деревне, Серега все поглядывал на Катьку, все похмыкивал.
— Ты чего? — не подняла она головы, смотрела под ноги.
Серега хотел рассказать про кучерявого плешачка, да застеснялся что-то и промолчал. Катька благодарно взяла его за руку, хоть вчера еще Серега вырывался и шипел: «Чо как маленького?!»
У теплиц стоял Серегин колесник. Женщины смотрели на Серегу. Журавлем похаживал Вася-агроном, присаживался, тыкал рукою в грядку, и вид у него был очень озабоченный.
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.
Школьные перемены
Восемьдесят лет назад рабочие Москвы вступили в открытый бой с самодержавием
Наука — техника — прогресс