– Будут вопросы, товарищ журналист, обязательно будут. – И милиционеры прошли в середину вагона мимо плачущей Волочковской.
– Ну-ну, будет… – похлопал ее Дима по плечу. – Они уже ушли.
Девушка развернулась к нему с перекошенным от слез и ужаса лицом и сквозь всхлипы проговорила:
– Они меня будут допрашивать, да?
– Нас всех будут допрашивать. Но, думаю, совсем не они. И не сейчас.
Дима уговорил Волочковскую вернуться в купе. Прилечь и ни с кем не разговаривать, а принять валерьянки или снотворного. И нож окровавленный убедил отдать. Пока поезд в пути, милиционеры, явившиеся в вагон, вряд ли будут обыскивать кинематографистов. Вернувшись в свое купе, Полуянов засунул орудие убийства в полиэтиленовый пакет и спрятал в сумке среди своих вещей.
Насколько он понимал логику младшего милицейского состава, милиционеры сейчас совершат «покупейный обход», проверят документы и перепишут данные всех, кто следует в Москву в вагоне-люкс. Ну, может, зададут еще парочку вопросов. Настоящие допросы они оставят более опытным коллегам из Москвы. Поэтому, пока милиция не явилась, надо навести в купе порядок после ночного бардака и никуда не уходить.
Полуянов по-быстрому прибрался, нацепил рубашку, застелил постель и повалился на покрывало прямо в одежде. Самое время спокойно поразмыслить об убийстве. Почему убийце понадобилось покончить с режиссером именно здесь, в поезде?
Ведь с точки зрения преступника, вагон – крайне неудобное место для убийства. Хотя бы тем, что сразу очерчивает узкий круг подозреваемых. Внутри него оказываются лишь те, кто следует в вагоне, а их по пальцам можно пересчитать. Если бы Прокопенко убили днем раньше, в северной столице, или днем позже, в Первопрестольной – расследованию пришлось бы отрабатывать кучу дополнительных версий, и бытовых, и профессиональных.
Значит, что же получается?.. Версию об убийце-маньяке Дима отбросил сразу, как бредовую… Подобное только для иронических детективов годится… А если всерьез предположить, что убийца находится среди них? Тогда почему он раньше, в Питере, выжидал, а теперь зачем-то вдруг заспешил? Почему? Полуянов вдруг ясно понял: убийца в последние дни в Питере (или, может, только здесь, в поезде) узнал нечто такое, что заставило его пойти на преступление немедленно.
Он даже вскочил на ноги и сделал несколько шагов по тесному купе. Захотелось пройтись, захотелось курить, и кофе тоже захотелось – однако Диме не улыбалась перспектива встречаться в коридоре ни с милиционерами, ни с кем-то из киногруппы. Сейчас ему требовалось одно – одиночество.
Вдруг дверь его купе распахнулась без стука.
На пороге стоял юный лейтенант.
– Документики попрошу, – сверля Диму взглядом, холодно проговорил он.
Полуянов полез в карман своей летней куртки, мирно висевшей на плечиках у входа в купе, и достал паспорт.
Не давая его милиционеру в руки, он позволил ему переписать все свои данные и слегка расслабился. Но неожиданный вопрос лейтенанта заставил его вздрогнуть.
– Где вы находились в момент убийства?
– А во сколько было совершено убийство, товарищ лейтенант? – вкрадчиво переспросил Полуянов.
Его вопрос не смутил лейтенанта, тот спокойно продолжал:
– Что вы делали с того момента, как сели в поезд?
В 9-м номере читайте о Верховном канцлере Российской империи в годы правления Елизаветы Петровны Алексее Петровиче Бестужеве-Рюмине, о нелегкой, драматической судьбе первого российского посла в Афганистане Ивана Викторовича Виткевича, о Надежде фон Мекк – женщине, видевшей смысл своего существования в музыке Петра Ильича Чайковского, о жизни и творчестве Квентина Тарантино, окончание остросюжетного романа Андрея Дышева «Троянская лошадка» и многое другое.
читайте в №№ 8-9
Отрывок из романа. Перевод с английского Екатерины Мартинкевич