– Что как же?

– Ну а я, вместе ж с Толиком. Решили ж. Что ты молчишь?

– А вы в отделочницы. Сейчас на очистных запарка. Там отделочницы нужны. А у нас дело грубое, грязное – бетон. В одной бригаде вам все равно не работать, специальности разные. Так что думай, Толя. Решай.

Но подробнее, по душам в тот месяц им так и не удалось побеседовать. В день, когда Анатолий Васильев появился, наконец, на первом корпусе, началась запарка с кабельным каналом.

В то утро Михалыча вызвали в знаменитый штабной вагончик, что притулился возле отметки 125. Там уже сидели и начальник «Заводстроя», главный инженер

Ковалевский и начальник участка Пудовкин. И по тому, как начал с ним – всего лишь бригадиром – разговор начальник «Заводстроя», Фоменко понял, что настал тот момент на стройке, о котором он когда-то думал, ради которого принял на себя бригадирство и, по мнению некоторых, «сломал должностную карьеру».

Задание было неожиданным и срочным. Четыре колодца сложной конфигурации, без подъездных путей. И тоннель в тридцать метров из сборного железобетона и сорок восемь асбестовых труб, подогнанных с точностью до миллиметра. Никогда еще темп на стройке не был для Фоменко так ощутим, как здесь, в вагончике. И новое задание – не просто кубы грунта, метры будущего тоннеля, а нечто большее – ключ к тем срокам и планам, о которых хоть и броско, но привычно вещают плакаты наглядной агитации: «До пуска осталось ... дней».

– За сколько сделаете, Георгий Михайлович? За месяц сделаете? – спрашивает начальник. – Крайний срок!

Фоменко достает свою записную книжечку и что-то подсчитывает в ней, сверяясь с чертежами.

– За две недели сделаем. Только нам надо...

Начальник, кивая, слушает длинный перечень. Ковалевский быстро записывает требования. Но когда Жора кончает, начальник жестко говорит:

– Обеспечить. Хотя в две недели не верю.

И это «не верю» бьет Фоменко наотмашь. Он встает, упрямо бросает еще раз всем:

– Две недели. – и выходит.

Первый кого он видит, когда ступает на земляной, еще не залитый бетоном пол, – Толя Васильев. Он держит в руках направление из отдела кадров и с независимым видом осматривает решетчатые, еще не покрытые краской ребра опорных колонн, переплетение балок и кабелей под перекрытиями, узкие, крутые лестницы...

– Пришел все же. – Фоменко еще только остывал от разговора в вагончике.

– Пришел. А вас нет.

– Ну хорошо. Пошли в бригаду.

Вдвоем они приближались к кабельной траншее. В кирзачах с подвернутыми голенищами, в толстых брезентовых штанах Толя Васильев уже не напоминал того провинциала, которому Фоменко с Прасковым помогли дотащить тяжеленные чемоданы до камеры хранения. Во всем облике, настороженном, но отчаянно пытающемся прикрыть свою растерянность независимым видом, было что-то от нахохлившейся решительной птахи. Арсен спросил, не вылезая из траншеи:

– А это что за «чижик», Михалыч? Фоменко, еще не отключившийся от разговора в вагончике, словно впервые посмотрел на новичка – действительно, «чижик». И, спохватившись, заглянул в лицо спутника: «Не обиделся?»

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.