Раздражение, которое овладело Арсеном еще со вчерашнего дня, не проходило, а может, все началось раньше...

Неделю назад, когда они работали на самом верху стен рентгенкамеры, уплотняя тяжелый бетон, бригадира вызвали куда-то «в верха». Вернулся Жора Фоменко минут через сорок в странном состоянии. Не то злой, не то довольный. Не поймешь. В конце смены, когда ребята ровняли самый край торцовой стены, бригадир спустился вниз и позвал за собой Арсена. По-видимому, за время, что они принимали последние кубики тяжелого бетона, Жора остыл и принял решение.

– Значит, так, – начал бригадир. – Я уезжаю с делегацией в Ленинград.

– А как же пуск?

– А что пуск? Митинг, речи, оркестр... Бригаду на это время возглавишь ты. Линия такая: смонтировать перекрытие на рентгенкамере, сделать опалубку и постараться пробить тяжелый бетон на потолок. А то грянет предпусковая суета, станут марафет наводить и начнут дергать бригаду. Ты должен проявить жесткость. Бей на то; что у нас обязательство – сдать камеру в ноябре.

– А если...

– Погоди. Затем и говорю, что знаю. Дипломатии тебя учить не надо. Сам кого угодно убедишь. А вот твердости... Станут нажимать, ссылайся на меня. Главное – закончить рентген-камеру.

На следующий день Фоменко уехал. А через сутки контролеры, просветив стены рентгенкамеры, составили акт по всей форме, что тяжелый бетон уложен отлично, без раковин, и Арсен поставил под документами свою подпись. Сразу же подошел прораб, поздравил и бросил нарочито мимоходом: «Завтра займитесь полами. Будете бетонировать у отметки...» – И заспешил к дальнему концу корпуса.

Напрасно на следующий день Арсен, препираясь и споря, ссылаясь на распоряжение Фоменко, доказывал, что нельзя перебрасывать бригаду на другую работу – они вошли в ритм. Да и перекрытие рентгенкамеры – дело сложное, на которое каждый из сорока бетонщиков должен быть настроен морально. В ответ на эти тирады прораб только иронически усмехался и морщился, а начальник участка слушал с непроницаемым лицом, думая о чем-то своем. И все били хитроумные доводы Арсена безоговорочным «надо» без объяснений.

Лишь главный инженер «Заводстроя» Андрей Андреевич Ковалевский, до которого Арсен все же добрался, спросил:

– Чего ты пылишь? Что стараешься доказать? Вы с Фоменко умные, а все остальные так себе? И потом полы для вас выгодны. Работа простая, знай гони метры. Никаких выкрутасов, как на рентгенкамере. Да и не будет в ближайшие дни сверхплотного бетона. Кончится эта суета, вяжите арматуру на здоровье, бетонируйте перекрытие.

– Это окончательно?

– Окончательно! – с жесткой интонацией произнес главный инженер.

Шесть дней они заливали полы в соседнем пролете. Гнали метры. Работа простейшая. После рентгенкамеры – отдых. А ребята не в духе. Никто напрямую Арсену не говорит, но по репликам в бытовке, по настрою, с которым работают, он понимает: бригада недовольна.

С уборкой они провозились без малого сутки. Ребята все время поминали про «мартышкин труд», с соответствующими добавлениями. Арсен молча вздыхал. И раздражение, которое кипело в нем все эти дни, растворялось в хлопотах: то машины надо было выбивать для мусора, то кран мостовой задействовать. За всем этим едва выбрался перекусить.

Сейчас в видавших виды кирзачах Арсен шагал по липкой, скользкой грязи. Через проходную с отмытыми добела полами уже не пропускали. И он, вместе со всеми шлепая по бровке шоссе, чуть присыпанного песком, обходя только что поставленную ограду, клял непогоду, зряшную работу, показуху...

Когда он обогнул ограду, где еще не успели навесить ворота и можно было пройти к корпусу без всякой проходной, на шоссе показалась внушительная вереница машин. Она быстро проскочила поворот на главный корпус и съехала с бетонки на свежепробитое, еще не раскисшее полотно фунтовой дороги. К первому корпусу со всех сторон тянулся народ, принарядившийся для праздничного митинга.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.