18 июня исполняется 20 лет со дня смерти Алексея Максимовича Горького.

Известно, как чутко и бережно относился Алексей Максимович к литераторам и особенно к начинающим. Одни обращались к нему за советом, другие посылали ему на «суд» свои первые произведения. Несмотря на занятость, Алексей Максимович внимательно просматривал каждую рукопись, посылал авторам обстоятельные ответы.

Такое трогательное внимание довелось испытать и мне. В сентябре 1928 года я послал А. М. Горькому рассказ «Живой пень и мертвое дерево». Я предполагал, что если Алексей Максимович и ответит мне, то не так скоро. Каково же было мое удивление, когда я получил ответ через несколько дней! Горький не только прочел мой рассказ, но и основательно приложил к нему свой красный карандаш - карандаш редактора. Некоторые неудачные места в рукописи подчеркнуты, и тут же сделаны соответствующие пометки. Например, в предложении «несмотря на коротенькие ножки, путник шел довольно быстро» Алексей Максимович подчеркнул слово «несмотря» и в конце абзаца написал: «Коротконогие вообще ходят быстро». В другом предложении - «на нем была с расстегнутым воротом и с засученными рукавами голубая косоворотка...» - Горький обвел карандашом слова «голубая косоворотка» и поставил их после слов «на нем была». Горький зачеркнул слова «я готов был разрыдаться» и сверху написал: «Не надо!» Имеется и ряд других пометок. В конце рукописи рукой Алексея Максимовича написано:

«Пишите короче и не так сухо.

Походку невысокого человека нельзя сравнить с циркулем, это - для высоких.

Пять пудов без ног - много веса.

Рыдать - лишнее.

Исправьте рассказ и пошлите в «Прожектор».

А. ПЕШКОВ».

Рукопись с пометками А. М. Горького я храню как дорогую память о великом писателе. Рассказ и замечания Алексея Максимовича до сих пор нигде не публиковались.

С. МИНАЕВ

Стояла необычайная тишина. Желтое солнце беспощадно жгло потрескавшуюся землю. Поблекшая растительность, припав к горячей груди земли, медленно умирала. Птицы молчали, попрятавшись в кустах ольховника, что виднелись в стороне от дороги. Задыхаясь от жары и обливаясь потом, я быстро шагал пыльным трактом, по обеим сторонам которого расстилались огромные поля. На дороге виднелись разные причудливые отпечатки. Среди них мне бросились в глаза какие - то особенные следы, совершенно не похожие на следы животного или человека.

Поднявшись на холмик, я заметил впереди себя двух путников. Один из них напоминал знак восклицания, другой - точку.

Я прибавил шаг и через несколько минут, приблизившись к ним, внимательно стал рассматривать их. Они шли молча.

На высоком путнике болталась серая шинель, такая длинная, что чуть - чуть не касалась земли. За спиной у него висели сапоги, связанные грязными портянками. Серая, малоподвижная фигура его сливалась с однотонным полотном дороги.

Мои глаза никак не могли оторваться от другого путника. Он был почти вдвое меньше первого ростом, но вдвое шире в плечах. На нем была голубая косоворотка, перекрещенная подтяжками, голову прикрывала кепка. На ногах вместо обуви были какие - то непонятные скрипучие футляры. На левой руке его висела кожаная тужурка, а в правой зажата толстая можжевеловая палка, служившая ему добавочной ногой.

Несмотря на это, путник шел довольно быстро. Для того, чтобы сделать шаг, он не подымал ногу, а переставлял ее на другое место поворотом всего туловища, отчего на пыльной дороге и оставался причудливый, вроде цепочки, след.

До колен укороченный человек, по - видимому, обладал большой силой. Толстая, короткая, Мускулистая шея его сливалась с широкими плечами; длинные, перевитые тугими узлами мышц руки чернели от загара.

- Доброго пути! - наконец произнес я. Путник в шинели лениво повернул голову, а обрубок приветливо заулыбался, показывая широкие белые зубы.

- Милости просим шествовать с нами вместе!... С поезда? - опросил он, разглядывая мой потрепанный портфель.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.