Живой пень и мертвое дерево

А М Горький| опубликовано в номере №697, июнь 1956
  • В закладки
  • Вставить в блог

- С большим удовольствием! - воскликнул он.

Мы расположились у самой воды, а Пенкин в стороне от нас. Слышно было, как он глубоко вздыхал и что - то шептал.

Выкурив две папиросы, я стал раздеваться. Моему примеру последовал и Бычков.

- А ты что же? - обратился я к Пенкину.

- Еще простудишься, работать некому будет, - проворчал Пенкин.

Я бросился в речку. Теплая вода проглотила меня. Когда вынырнул, взгляд мой невольно остановился на Бычкове. Он торопливо отвязывал свои футляры.

- Будь другом, окупни, пожалуйста, - сидя на песке, просил он.

Я вышел из воды и бережно взял его на руки. В нем было не менее четырех пудов! Его чистое, мускулистое тело напоминало сома с отрубленным хвостом. Обнимая меня за шею, он дрыгал толстыми культями и беззвучно смеялся.

- С головой!... С головой!...

Я вошел по пояс и трижды окунул его.

- Ого - го - го - о!... Ого - го - го - о! - зычно вылилось из его богатырской груди. - Еще!... Еще!... Ого - го - го - о!

Он кричал и рвался из моих рук.

- Пусти, - наконец умоляюще прошептал он. - Разреши, попробую сам поплыть...

Я выпустил его. Он хотел было взмахнуть руками, но не успел сделать движения - камнем пошел ко дну.

Я нырнул.

- Какая жалость! Ничего не получилось, - прошептал он, когда я его снова держал на руках. В эту минуту я заметил, что из его больших черных глаз катились слезы.

Смотреть спокойно на эти слезы я не мог. У меня дрожали ноги и с каждым ударом сердца все больше и больше слабели руки. Несмотря на просьбу Бычкова - хоть еще разок окунуть его с головой, я вынес скользкое тело и бережно положил на кожаную тужурку.

Я долго нырял и плавал, но никак не мог успокоиться. Когда, наконец, я вышел на берег и стал одеваться, мои глаза невольно остановились на спутниках. Пенкин стоял, прислонившись к высокому сухому дереву, а Бычков, улыбаясь, гребешком расчесывал непослушные кудри. За его спиной торчал пень какого - то скошенного грозой или бурей дерева, со всех сторон окруженный молодыми побегами с густыми, сочными листьями.

- А ну - ка, закури махрятинки, - предложил мне Бычков.

Я с удовольствием свернул «козью ножку» и стал рассматривать вышитый кисет.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены