– Успокойся, Людвичек, – Ханка погладила его по голове. – Каким ты был, таким и остался.

– Клеменс взял с меня честное слово, – пояснил Станиславский. – И несколько раз об этом напоминал. Мы вместе просмотрели поступления. Сами знаете, сколько у нас этого добра. Кое-что удалось обнаружить, иногда казалось, что чего-то не хватает, но это всё на глазок. Клеменс велел мне внимательно за всем происходящим наблюдать, ну, и дать ему знать, если что-то замечу. А сам обратился к начальству с просьбой о дополнительных дотациях, хотел разобрать ещё не описанные экспонаты в сумасшедшие сроки: за один год!

– А вы, разумеется, ничего не заметили, – скорее утвердительно, чём вопросительно, заметил я.

Станиславского даже в краску бросило.

– Почему – «разумеется»? Я действительно ничего не заметил.

– Да не волнуйтесь так. Просто если бы что-то заметили, в музее давно бы побывала полиция.

– Да, конечно, – просветлел он. – Я даже сказал Клеменсу, что эти кражи, очевидно, произошли когда-то давно, что вор загрёб денежки и теперь тихо отсиживается.

– Этот вор слишком глуп, – заметил я. – Даже если он продавал ценности через множество посредников, мы всё равно выйдем на него. Клеменс составил перечень украденного. Частичный, разумеется, но и это поможет нам разобраться во всём до конца.

– Не понимаю, – нервно проговорил Вонский, – как это всё связано с Байбуном. Байбун удрал, а вы тут спокойненько посиживаете и ведёте с нами приятельские беседы. В конце концов, скоро начнёт светать, вы могли бы отправиться за помощью даже пешком.

– Ну, Байбун далеко не убежит, – лениво отметил я. – Зато вы мне рассказали столько интересного… Вот ещё вы, пани Людмила. Скажите, пожалуйста, по какой причине Клеменс пригласил в гости именно этих людей.

– То есть? – удивлённо подняла она глаза. – Мы тут у него всё время бываем, уж сколько лет.

– Мне кажется, – осторожно заметил я, – что в последнее время что-то должно было измениться.

– Вы, разумеется, намекаете на меня, – с достоинством произнес Вонский. – Так вот, прошу принять к сведению, что после некоторых первоначальных осложнений наши личные, подчёркиваю – личные дела были улажены безо всяких конфликтов. Мы дружим давно, и с женой расходимся без ссор… – Людмила снова прикрыла глаза платочком. – Тот факт, что Клеменс пригласил что мы всё уладили…

– Так, понятно… А Байбун, Китович?

– Кроме нашей компании, Клеменс всегда приглашал двух-трёх человек со стороны. Как он говорил – для освежения атмосферы. И Байбун, и Китович уже бывали здесь пару раз… – тихо проговорила Людмила. – О, Боже, я всё ещё не могу поверить! Всё ещё не могу понять… Мне кажется, что сейчас откроется дверь, войдет Клеменс и… улыбнётся той своей улыбкой…

– Той самой, – подхватил я, – которой он встретил вчера вечером своего убийцу. Что он спросил? Наверное: «Что случилось?» И добавил, конечно: «Сейчас я буду занят…» Вернулся к столу, хотел сесть – и тут увидел в руке убийцы пистолет.

Наступила такая тишина, что мы явственно различили мерный стук часов. Людмила и Ханка смотрели на меня широко открытыми глазами, Вонский нервно потирал пальцы, Станиславский, опустив голову, тупо уставился на ковёр.

– Нет, он не испугался, – продолжал я. – Только очень удивился. «Что это за шутки?» – успел он спросить. И тут прозвучал выстрел.

Я взглянул на Людмилу. Она часто дышала, теребя в руке платок.

– А платок-то сухой, – сказал я. – Это вы его убили.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 18
• 19
• 20
• 21
• 22
• 23
• 24
• 25
• 26
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.