«Я шел к своим…»

— Ремонт, видимо.

- Николай Иванович, очень неприятно поразил такой факт: в центре и развлечения, и спортивные игры платные. Час игры на бильярде — рубль с полтиной. За ракетки настольного тенниса изволь отдать 60 копеек; телевизор 10 рублей 40 копеек: чтобы побывать на концерте художественной самодеятельности, выложи полтора рубля... К тому же путевки в этом году крепко подорожали.

- Все платное? Первый раз от вас слышу...

«Никому мы здесь не нужны. Одно название — Центр для афганцев».

А так — Дом престарелых... Водичка да скукота». Это мнение Григория Крутова, Анатолия Чудука. Михаила Федоровича. Василия Белявского, отдыхавших тогда, в мой мартовский приезд.

Степан Киреев: «Таблетки от печени попросил — вот уже две недели жду. У меня гепатит и еще целый букет болезней. Развлечения? За каждый шаг — плати. А где я деньги возьму? Ребят бы наших побольше... Так надеялся однополчан встретить! С женой поехать хотел, женился только. Какое там! Себе полгода путевку выбивал».

— Путевки исчезают где-то между Белсовпрофом и месткомами, — подтвердил секретарь Бобруйского горкома комсомола Саша Козлов. — А центр так нужен ребятам! Консультации хорошего невропатолога или психиатра. А главное, душой они должны отдохнуть... У них совершенно иной взгляд на жизнь. Они не переносят демагогии, вранья. Я если что обещал — делаю: второй раз они не поверят.

— Ты прав, Саша, многие не верят. Уже или пока? Николай Иванович, — снова спрашиваю у Роша, — почему же «афганцам» так трудно достать путевки в центр? Многие вообще не знают о его существовании...

— Неужели? А мы, в сущности, вынуждены догружать санаторий инвалидами Отечественной войны и труда. А «афганцев» мы удовлетворяем! Но некоторые попросту не хотят ехать. Путевки распределяем в месткомы постоянно...

— А путевка как-то помечается, что она для воина?

— Нет. А вдруг не найдется желающего? Месткомы должны были догадаться по цене — их многократно информировали. Понимаете, мы проводили эксперимент...

Так вот, оказывается, в чем дело. Вот почему приехавшие сюда «афганцы» месяцами обивали высокие пороги, чтобы попасть в Бобруйский санаторий. Вот почему эти семеро на единственном концерте, который специально для них дали школьники, услышали раздраженное от большинства: «Сколько можно про этих «афганцев»!.. Хватит, надоело уже!» (В скобках замечу, что среди большинства — участники Великой Отечественной. Но это, как говорится, другая тема.)

Вот почему больше чем за полгода здесь не отдохнуло и сотни ребят, а из Бобруйска вообще не было никого.

Не слишком ли покойно чувствуют себя профсоюзные работники в новом, великолепно оборудованном здании в центре Минска, где в одном кабинете вполне свободно расположились бы койки всех семи «афганцев», так великодушно «обогретых» Белсовпрофом?

«Реабилитация» — емкое слово из латыни. Означает оно вот что: восстановление физической и психической работоспособности. Восстановление в правах. И еще — восстановление прежней репутации, доброго имени. А это полные, глубокие перемены, избавляющие от всего, что мешает свободно двигаться, жить.

На первом Съезде народных депутатов СССР депутат П. Шетько попросил три минуты.

— Мы, воины-интернационалисты, — сказал он, — знаем правду об Афганистане и хотим, чтобы вы все ее знали. Мы знаем, что сделать это будет нелегко, учитывая всю сложность ситуации. Но медлить, товарищи, нельзя.

Закрытое письмо ЦК КПСС породило неоднозначное толкование сути вопроса, и самым страшным может быть потеря веры в государство, посылавшее нас за границу на войну.

Мы не хотим быть жертвами политической ошибки. Мы будем усиливать борьбу за то, чтобы без решения высшего органа власти никто не посмел посылать наших детей за пределы нашей Родины.

Он протянул удостоверение участника войны. Участник... Они так и говорят между собой: «Потом на войне... Пошел на войну...» Это значит, шагнул в зону, где отворачивается от тебя истина, с которой срастался 18 лет: не убий.