Ветер оторвал,

Пусть же, пусть несет меня,

Куда хочет, вал...

- Ой ты, ветка - песенка!... - Петр легко, как перышко, поднял жену на руки, уложил в кровать, накрыл одеялом и, как всегда, как впервые три года тому назад, прижался губами к ее затрепетавшим губам.

А перед самым рассветом Соня разбудила его. Нет, она не хотела будить своего уставшего за день шахтера, она просто неловко повернулась, несколько раз коротко вздохнула... Да ей, пожалуй, никаких слов после этого и не нужно было говорить. Петр хрипло сказал в телефон:

- Конный?.. Лошадь!... Молнией!...

Потом он вернулся к Соне, посидел рядом с ней несколько секунд, осторожно поглаживая ее плечи, руки, разметавшиеся по подушке густые кудри, вскочил, выглянул в окно, прислушался... Тишина, предрассветная, мерцающая тишина... А до больницы всего два квартала, и кто его знает, когда на конном раскачается сонный кучер.

Ни слова не говоря, он встал, завернул Соню в одеяло и понес через темные сени, по ступенькам деревянного крыльца, меж кустов настороженно молчавшей черемухи... Гулко звучали его шаги по тротуару, по деревянным мосточкам. Он шел, не чувствуя тяжести на руках, высоко подняв свою крупную, непокрытую голову, шел, как в бой за самую свою светлую надежду.

- Веточка, ты крепись. - Он старался говорить спокойно. - Это сейчас, смугленькая...

Соня всю эту короткую дорогу молчала, устало опустив голову на крутое плечо мужа. Она знала, что так надо. Сама бы она не сделала и шага по этой дороге, где четыре года тому назад ее впервые провожал молодой горный инженер Петр, по дороге, где она пела свои девичьи песни, где впервые услышала от него: «Соня, в моем распоряжении одна моя жизнь... Соня, я хочу, чтобы вы всю эту жизнь прошли рядом со мной... Понимаете? Это не великая жизнь, но я хочу ее прожить по - человечески, правильно! По - комсомольски! Как песню спеть! Соня?!»

Ну вот, по - человечески, по - комсомольски они и прожили целых два года: она мотористка на шахте, он начальник горного эксплуатационного участка. Два года прожили, как песню спели, а впереди еще десятилетия, да какие!

Только в больничной приемной, когда из - за белых стеклянных дверей показалась заспанная дежурная сестра, в самый последний момент Соня обняла мужа ослабевшими руками, улыбнулась просветленно, шепнула:

- Петр...

Он долго стоял потрясенный, не выпуская ее из рук, - так удивительно, так необыкновенно прекрасно было ее лицо в эту минуту, так сияли ее чудесные, глубины изумительной глаза, не знавшие до самого последнего часа, что такое страдать.

- Да отдай же, отдай ты мне ее! - ворчливо потребовала больничная сестра. - Господи, как есть сумасшедший!...

- Веточка, ты смотри, - попросил Петр жалобно, по - мальчишески, и голос его непроизвольно дрогнул, а в горле вдруг что - то такое забулькало. - Ты смотри, Веточка!

Через полчаса, как только пришел на шахту, он позвонил в больницу.

- Когда поступила? - спросила уставшая на ночном дежурстве женщина.

- Когда поступила?... - Петр помешкал. -

Поступила сегодня... Я хочу сказать, сейчас поступила... Я хотел спросить...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.