Дивноярск открылся поутру весь в дымах и огнях. Поезд загнали в коридор между двумя нефтеналивными составами где-то на задворках станции, так что о скором отправлении нечего было и думать. Да Шорников особо и не торопил время. Если стоять, так уж – кому не ясно – лучше на больших узлах, чем на малых полустанках.

Побрившись, надраив ботинки и выбив шинель, Стас отправился на вокзал разыскивать военного коменданта. В огромном зале ожидания он слегка растерялся, отвыкнув от шумного многолюдья. У журнального киоска мелькнула знакомая фигурка – Таня! Шорников вспомнил, что давно хотел раздобыть свежих газет. Девушка – в платке и нейлоновой куртке – выбирала дивноярские значки. Вместо приветствия Стас тронул ее за локоть.

— Не замерзнете в куртке-то?

— Вообще-то холодновато. Да я бегом...

— Значки собираете?

— Брат у меня гербы городов коллекционирует.

— Тогда вот этот берите – с медведем...

— Ой, кажется, наш уходит!

Стас не поверил глазам: вагонные крыши их поезда, загороженного цистернами, медленно уплывали одна за другой.

«Так не бывает! – вскрикнул про себя Стас. – Этого не может быть! Просто перегоняют на другую ветку...» Но чутье подсказывало – уходит. Уходит его поезд, с обоими препорученными ему вагонами – с грузом и караулом, – и ничего нельзя поделать: ни сорвать стоп-кран, ни выпалить ракету экстренной остановки.

Первой пришла в себя Таня и бросилась к выходу, расталкивая пассажиров. Стае ринулся за ней и обогнал ее на перроне. Они проскочили под большой желтой цистерной, и Шорников с ужасом заметил, как быстро уже вращаются колеса последних вагонов поезда. Несколько секунд он бежал рядом, пытаясь приблизиться к скорости состава. Но удар при прыжке на тормозную площадку все равно получился такой сильный, что Стас едва не сорвался.

Таня нагоняла его из последних сил. Перевесившись с подножки, Шорников тянул ей руку. Он видел, как сменялся на ее лице, искаженном напряжением бега, азарт погони гримасой надрывной боли, боль – отчаянием выбившегося из сил человека. Все было как в дурном сне – близко, рядом, вот-вот, у кончиков пальцев, и не достать, не дотянуться... Больше всего Стас боялся, чтобы она не споткнулась. Круглые лезвия колес вращались у самых ее ног. Должно быть, машинист чуть сбавил ход на стрелках, или Таня нашла силы для последнего рывка, но только сержант почувствовал, как пальцы девушки вцепились наконец в его ладонь, и он подтянул ее к площадке, так что проводница смогла ухватиться свободной рукой за край подножки, приподнял нетяжкое тело и осторожно помог утвердиться на висячей ступеньке. Все! Успели!

Переведя дух, Таня влезла на площадку и присела на откидное сиденье.

— Догнали! – тяжело выдохнул Стас. – И чего его понесло раньше времени...

— Тут не угадаешь, – откликнулась Таня, – наверное, «окно» открылось.

Они помолчали, глядя, как убегают назад кривоватые рельсы, потом девушка застегнула «молнию» на куртке до самого верха и подняла легонький вязаный воротник. Студеный ветер, взвихренный поездом, прохлестывал тормозную площадку насквозь. Напрасно Стас и Таня вжимались спинами в торец вагона. Ветер трепал полы шинели, леденил колени, бил в лицо, забирался под фланелевку. Таня, разгоряченная бегом, еще не ощущала холода. Но едва поезд выбрался из таежного коридора, и по обе стороны полотна открылась белая степь, как ветер ударил во всю свою злую мощь, запуржил, завизжал в щелях разношенного вагона, и девушка втянула голову в плечи, засунула руки под мышки, и даже присела, надеясь укрыться за бортиком площадки,

– Слушайте! – перекричал Стас грохот колес. – Идите-ка сюда!

Он расстегнул шинель, чувствуя, как улетучиваются последние струйки тепла, почти насильно привлек попутчицу к себе, поплотнее запахнул полы.

– А то и до остановки не доживем, – неуклюже пошутил Шорников. – Да вы просовывай те руки за спину – а то тепло выходит.

Тане невольно пришлось его обнять.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 11
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.