Непыльной нашу работу никак не назовешь. Наверх поднимаемся – только глаза и зубы сверкают. Первое дело для горняка после смены в забое – под горячий душ встать. Но что, если прикинуты почти тысяча человек в смену, около четырех тысяч в сутки – сколько же надо воды и топлива, чтобы эту воду нагреть? Того самого топлива, которое нам так нелегко достается? Конечно, на необходимом экономить не следует, однако всегда есть грань между необходимостью и излишеством, и переступить ее очень легко. В данном же случае экономия, нисколько не ущемляя нужд горняка, достигается путем простого технического решения: в душевых нет... кранов. Вместо них рационализаторы поставили ножные педали. Нажал – пошла вода нужной температуры, отошел – мгновенно отключилась, напрасно литься не будет ни секунды. Здесь не крохоборство. Просто, если под нами миллионы тонн топлива – это не значит, что можно пускать его на ветер. Потому что там, внизу, на пятисотметровой глубине, у нас каждый килограмм на счету – без всякого преувеличения. Несмотря на то, что производительность добывающего комбайна более тысячи тонн в смену, вслед за ним идет шахтер, подбирает куски, упавшие мимо конвейера, подкидывает на ленту. Вроде бы мелочи, но часто с мелочей все и начинается – в первую очередь отношение к делу, к общему добру. Мне пришлось одно время работать на шахте, где со всякими «мелочами» не считались. Был бы выполнен план добычи угля, а какой ценой – вопрос второстепенный. В нашем комсомольско-молодежном коллективе мы считаем иначе: выполнить план – еще не успех. Действительно эффективная работа не просто в том, чтобы как можно больше сделать, а чтобы как можно меньше потерять при этом.

Пока спускаешься в шахту, добираешься до угольного пласта, видишь, сколько труда сотен людей, сколько средств и материалов вложено сюда еще до того, как лава дала первую тонну топлива. Вынуты тысячи кубометров породы, проложены километры рельсов, кабелей, труб, укреплены своды, смонтирован механизированный комплекс, установлены конвейеры, аппаратура... Но на некоторых шахтах случается так, что многое из этого добра потом, когда весь уголь взят, добычные бригады бросают в выработанных лавах – хороший лес, металл, даже исправную технику. Не буду говорить о моральной стороне дела и о неуважении к чужому труду: оно очевидно. Давайте взглянем с точки зрения экономики. Потери – они не только в том, что сколько-то леса или металла пропало зря. Тут цепочка дальше тянется... Попробую пояснить. Если спросить любого шахтера, что

сдерживает добычу угля, он наверняка ответит – проходка. Я знаю, что проходчики намного отстают от добычных бригад, не успевают готовить новые лавы. У них есть вполне справедливые претензии к проходческой технике, она несовершенна. Это так. Но я знаю и другое: то, что многие проходческие бригады простаивают из-за отсутствия металлической крепи. А в то же время – сколько ее еще пропадает в старых выработках на многих шахтах! Считайте сами: две ножки крепи – 120 килограммов металла, и стоят они через каждые 75 сантиметров на протяжении сотен метров. Все это оказывается похороненным. Так одни потери автоматически ведут за собой другие – потери в добыче угля. И у нас на шахте это бывало. Сейчас мы стараемся каждую раму крепи из пройденной выработки извлечь, чтобы ее можно было использовать повторно (таким образом в прошлом году сберегли тысячу шестьсот тонн металла). Если она деформирована – отправляем на переплавку.

То же самое и с лесом, «забытым» в лавах. Иногда экономия каких-то десятков кубометров определяет, будет ли бригада работать нормально. Вот лишь один пример.

Начинали мы отрабатывать новую лаву. Доставку крепежного леса не сразу организовали – а как шахтеру работать без крепи? Могли, правда, таскать лес на собственных плечах (километра за полтора), но на такую тяжелую вспомогательную работу необходимо было отвлечь многих шахтеров. Добыча непременно упала бы. Я говорю «упала бы», потому что отсутствие доставки, не застало участок врасплох. Еще раньше, когда закончился монтаж комплекса, мы извлекли из монтажной камеры уже ненужный там лес, сложили неподалеку от лавы, а потом по мере необходимости использовали его повторно. Я понимаю, что нам пришлось исправлять чей-то промах с доставкой. Но так или иначе, а добыча велась ритмично благодаря экономии леса.

Вот такая зависимость получается между добычей угля и экономией материалов. Сэкономленные лес, металл дают – и немалую – прибавку топлива. Шахта и участок работают ритмично, стабильно – во многом за счет бережливого отношения к ресурсам. Поэтому и уголь берем не любой ценой, снижаем затраты на добычу: в прошлом году, например, экономия на себестоимости составила на шахте более двухсот тысяч рублей. На участках заведен порядок: при определении коэффициента трудового участия учитывается и то, что рабочий сделал для экономии материалов.

Наш комсомольско-молодежный участок никогда не ставили в особые, тепличные условия. Еще свеж в памяти период, когда молодой коллектив держал экзамен на зрелость – это было вскоре после организации участка. Работали мы тогда в очень сложных горногеологических условиях, из-за частых завалов продвижение лавы за смену составляло иногда меньше метра. Но.

духом не упали и даже дали сверхплановый уголь – за что нам и присвоили звание коллектива имени 60-летия ВЛКСМ. Что же мы противопоставляем капризам горных пород?

Самое важное – чтобы каждая смена в лаве проходила с наибольшей отдачей: чтобы техника не ломалась, люди не простаивали. Потому чтоб все поломки и простои приносят дополнительные потери. И если против капризов природы иногда трудно что-то поделать, то уж организация труда – полностью в наших руках.

Ежесуточно одна смена отдается ремонтной бригаде. У нас говорят: как ремонтники поработают – такая и будет добыча. Почему на нашем участке техника редко подводит? Потому что действует персональная ответственность за ремонт, профилактику механизмов. По предложению рационализаторов за каждым узлом комбайна, комплекса, за конвейерами, аппаратурой закреплены постоянные рабочие. Таким образом ликвидировали обезличку, и бригада всегда точно знает, с кого спрашивать, если тот или иной механизм неисправен. Хорошо подготовленная техника экономит немало времени нам, добычным бригадам. Мы, в свою очередь, эту экономию увеличиваем: на участке принято передавать комбайн сменщикам на ходу, не выключая его из работы. Раньше, случалось, отсутствие одного рабочего лихорадило весь участок – некем заменить было. Теперь, когда все молодые ребята прошли школу смежных профессий, получилась полная взаимозаменяемость.

...У бережливости тоже есть свои «пласты». Одни очевидны, лежат почти на поверхности; до других, бывает, докопаешься не сразу. Не так давно под руководством нашего начальника участка Александра Николаева взялись коллективно решить одну непростую проблему: увеличить мощность пласта. Обидно было смотреть, как, экономя во всем, теряем самое главное – уголь. Вернее, недобираем его сотнями тонн. Дело в том, что после комбайна остается часть нетронутого пласта примерно в полметра толщиной. И ведь все по проекту, по технологии делается, но комбайн рассчитан на пласт мощностью три с половиной метра. Усовершенствование мы внесли вроде бы небольшое: немного приподняли комбайн, наварив снизу специальные «лыжи». Но теперь он смог расширить зону захвата на 10 сантиметров. Велик ли экономический эффект? Каждый метр продвижения комбайна дал прибавку в 30 тонн угля. Думаем поднять мощность пласта до четырех метров, для этого готовятся нужные приспособления. Тогда мы решим сразу две задачи: увеличим добычу и не так быстро «съедим» пласт – значит, у проходчиков будет больше времени подготовить нам новую лаву.

Следующая наша цель – войти в число «тысячников», то есть ежесменно выдавать на-гора по тысяче тонн угля. Хватит ли у молодежи профессионального опыта? У нас профессионалами быстро становятся. Например, мой товарищ Вадим Бабаков еще учеником ГПТУ был участником Всесоюзной выставки НТТМ, получил медаль ВДНХ за действующую модель механизированного комплекса. А сейчас он уже мастер на все руки, владеет любой шахтерской специальностью. В свои 24 года Вадим – «Почетный механизатор угольной промышленности», депутат райсовета... И таких умелых ребят у нас много. План первого года пятилетки пересматривали и вместо пятисот добыли семьсот тысяч тонн угля. А ко дню открытия съезда комсомола, как решили на общем собрании, осилим и миллион.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.