Стюардесса

Валерий Хайрюзов| опубликовано в номере №1450, октябрь 1987
  • В закладки
  • Вставить в блог

На другой день к Нюрбе подошел холодный фронт, началась пурга.

Бортмеханик, человек основательный, запасливый, достал из чемоданчика свои байковые шаровары и предложил Орешкиной. Она взяла шаровары, приложила их к подбородку, на секунду замолчала, подыскивая нужные слова:

— Они же, Александр Никитич, меркой на индийского слона. Сюда таких, как я, пять влезет. Я уж как-нибудь потерплю. Вот только спать холодно, от окна дует.

Грабок осмотрел окна, поковырял в щелях отверткой и, покачав головой, сходил в медпункт, выпросил у врача вату и заткнул все щели в окнах, затем принес свои кроссворды. Но все его планы нарушил Огурцов, он раздобыл где-то карты, и Грабку вольно или невольно пришлось уступить: целыми днями они дулись в «подкидного». Торгашов не вмешивался, наблюдал со стороны, ждал, чем же все это закончится. Ему нравилось, что Орешкина вела себя достойно, одинаково улыбалась тому и другому, но после десяти выпроваживала из своей комнаты. Соперники ложились спать, но Торгашов видел, они караулили друг друга: едва кто-то ночью соберется выйти на улицу, как следом идет другой. Не желая доводить дело до греха, Торгашов сделал гениальный по своей простоте, но иезуитский по сути ход. Он углядел, что дверь в комнату бортпроводницы не запирается, отремонтировал задвижку.

— Народ здесь разный, ты на ночь закрывайся, — не то посоветовал, не то приказал он.

Анна Николаевна, привыкшая доверять старшим, стала закрываться.

В конце концов все проходит. Туман разошелся, аэропорты открылись, и самолет, которого ждали целую неделю, прилетел. Грабок вызвал подогреватель, до данной температуры раскалил кабину, затем на топливозаправщике подъехал к пилотской, усадил Орешкину в кабину и отвез в самолет, чем, кажется, окончательно склонил чашу весов в свою пользу.

— Замерзнет где-нибудь по пути, отвечай потом, — оправдываясь, говорил Торгашову.

В Ленске Орешкина благополучно пересидела стоянку в пилотской кабине, Грабок, чего он не делал раньше, посадил за нее пассажиров, захлопнул дверь, и они, продырявив после взлета облака, полетели дальше. Уже перед посадкой в кабину заглянула Орешкина, и тотчас же на лице бортмеханика появилась улыбка. Торгашову на миг показалось, что вопреки всем небесным законам солнце решило взойти с западной стороны.

После этого рейса судьба развела их в разные стороны. Орешкина летала с другими экипажами, но едва узнавала, что прилетел Торгашов, если у нее была свободная минута, бежала встречать самолет. Первый экипаж, первый самостоятельный рейс — такое на всю жизнь.

Вскоре Орешкину перевели на союзные линии, она получила положенную ей форму, которая очень шла ей, хоть сейчас снимай на рекламный плакат, но в душе оставалась прежней, наивной и непутевой.

Сведения о ней, как фронтовые сводки, продолжали поступать к Торгашову. Приносил их Грабок. Будто невзначай, каким-то непривычным снисходительным тоном, которым обычно говорят о близких людях, начинал рассказывать:

— Слышишь, командир, мне вчера тут донесли... Наша-то опять отличилась...

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия  Ланского «Синий лед» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

Не личное дело

Беседа с директором НИИ нормальной физиологии академиком АМН СССР К. В. Судаковым