– Пожалуйста. – Трофимов пододвинул ему один из аппаратов. – Этот городской.

Трубку снял Белянчиков.

– Юрий Евгеньевич, возьми с собой Лебедева и срочно на квартиру Озерова. Пулей! Если его еще нет, подождите. Я попрошу у прокуратуры разрешение на обыск.

Корнилов положил трубку и посмотрел на часы: было без пяти два.

В четырнадцать двадцать он был уже в своем кабинете на Литейном, 4.

В четырнадцать тридцать Корнилову позвонил Белянчиков и доложил, что в квартире Озерова на звонок никто не отзывается.

– Ждите, – сказал подполковник.

В четырнадцать тридцать пять прокурор дал разрешение на задержание Озерова и проведение обыска в его квартире. Бугаев к этому времени уже выяснил место работы Елены Дмитриевны, супруги Озерова, у подъезда его ждала оперативная машина, чтобы ехать за Еленой Дмитриевной – обыск в квартире Озеровых хотели провести в ее присутствии.

На первом этаже, в просторном зале дежурного по городу, оператор передавал во все отделения милиции при вокзалах и в аэропортах подробные приметы Озерова. Работники Госавтоинспекции получили указание задержать автомашину «Волга» цвета «антрацит» с номерным знаком 14 – 59 ЛЕШ, а ее владельца доставить в Главное управление.

«Как бы этот тип не натворил еще глупостей, – с тревогой подумал Игорь Васильевич, когда в пятнадцать тридцать дежурный по городу доложил ему, что никаких сведений о разыскиваемом еще не поступило. Подполковнику почему-то казалось, что Озеров может решиться на самоубийство. – Разве мыслимо пережить момент, когда коллеги и ученики станут свидетелями твоего позора в зале суда? – Подумав так, Корнилов невесело усмехнулся. – Хорошо, что у вас в голове, товарищ милиционер, хоть изредка мелькают такие мысли. Можете не спешить с увольнением в запас. Только Озерова вы скорее всего переоценили».

В пятнадцать сорок дежурный позвонил снова и доложил, что Озеров задержан на Московском вокзале.

Георгия Степановича арестовали в тот момент, когда он доставал из багажного автомата небольшой, желтой кожи чемодан. В чемодане лежали несколько чистых рубашек, пижама, галстук, электробритва «Филиппс» и множество мелочей, без которых не отправляется в дорогу человек, привыкший к комфорту. Кроме того, там был фирменный институтский конверт с девятьюстами двадцатью долларами двадцатидолларовыми купюрами и тонкий портфельчик с пожелтевшими от времени бумагами. Среди бумаг – подлинных бумаг! – подписанный императором Петром Алексеевичем мирный договор со шведами, письма канцлера Горчакова поэту Тютчеву.

– А где же письма Жозефины? – поинтересовался Корнилов, когда Озерова привели к нему в кабинет.

Георгий Степанович не ответил. Он рассеянно смотрел в окно на зеленые и коричневые ребристые крыши домов, где давно уже отслужившие свою службу печные трубы напоминали бессрочных часовых, расставленных каким-то сумасшедшим разводящим.

– Они у нас? Дома? – с тревогой спросил подполковник.

– Нет. Не у нас. Не дома, – совсем тихо, почти шепотом ответил Озеров и неожиданно закричал. стуча кулаком по костлявому колену. – Проклятая шпана! Шпана! Шпана! Он взял их у меня, чтобы переснять, а через неделю принес эти доллары!

– А почему письма Жозефины оказались у вас? И Петровский договор? И письма Горчакова? Почему?!

Озеров посмотрел на подполковника с тоской:

– Вам знаком запах старых книг, запах архива? А древние рукописи? Вы держали их в руках? Листали? – Корнилову показалось, что Георгий Степанович вот-вот разрыдается. – Нет, нет, это может понять только такой книжный червь, как я...

– А Николай Михайлович Рожкин понимал? – спросил Корнилов.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.