– Давно. Точно не помню. Года два тому назад. Мне достал его Барабанщиков. У него точно такой же.

– Вы ничего не путаете? Может быть, этот «дипломат» у вас совсем недавно?

– Я ничего не путаю, – отрезал Озеров. – А в чем дело?

– Георгий Степанович, – жестко сказал Корнилов. – Вы купили этот чемодан три дня тому назад. Взамен оставленного вами в доме Барабанщикова.

– Вы отдаете себе отчет в том, что говорите? – начал Озеров. Лицо у него стало бледным. Подполковник предостерегающе поднял руку.

– Выслушайте меня до конца спокойно. Вы купили этот чемодан три дня тому назад. Из новой партии. «Дипломат» чешского производства, их не было в Ленинграде больше года. Можно проверить. – Игорь Васильевич потянулся к чемодану.

Озеров беспрекословно отдал его. Корнилов щелкнул замком, поднял крышку и показал на маленькую шелковую полоску, вшитую в подкладку:

– Вот, видите, здесь несколько цифр, по которым торговые эксперты подтвердят мои слова. Вы поторопились восполнить потерю, Георгий Степанович. Покрасовались с чемоданом перед Лебедевым. И даже пришли с ним ко мне. Эта демонстрация вам серьезно повредила.

Озеров сидел не двигаясь, сцепив руки так сильно, что побелели пальцы.

– От кого вы узнали о гибели Барабанщикова?

– А он разве погиб? – деревянным голосом спросил Озеров.

Корнилов усмехнулся.

– Вы неосторожно себя ведете, Георгий Степанович. Сказали нашему сотруднику, что «хаусмайор» всегда возил ваш автомобиль на ТО, и тут же сослались на то, что в субботу едете на станцию техобслуживания сами. Почему же сами? Да потому, что вы уже знали, что Барабанщикова нет в живых. – Он помолчал с интересом присматриваясь к Озерову. – Так кто же сказал вам о его смерти?

Озеров молчал. Теперь его бросило в жар. Очки его чуть запотели, он снял их и стал совсем похож на птицу. Чуть припухшие верхние веки наползли на закатившиеся красноватые глаза. Корнилову вдруг показалось, что Георгию Степановичу стало плохо, но Озеров провел рукой по лицу и пристально посмотрел в глаза подполковнику, словно хотел узнать, а что еще, какой сюрприз поднесет ему этот человек.

– Не хотите отвечать? Подумайте, – спокойно сказал Корнилов. – У вас, Георгий Степанович, есть два пути: первый – все рассказать начистоту. Этот путь самый короткий. И самый легкий для вас и для следствия. Второй путь – от всего отказываться. Ждать, пока вас не припрут к стенке уликами.

Озеров молчал.

25

Бесконечные, тягучие беседы с клиентами «хаусмайора» Барабанщикова – когда одни из них, начиная испытывать запоздалый стыд за столь сомнительное общение с ординарным жуликом, выкладывали о нем все, что знали, другие, щадя свое самолюбие, ограничивались односложными ответами на вопросы о практических выгодах, полученных от этого общения, – наконец-то стали приносить свои плоды. Так бывает у исследователя, который долгие дни и недели следит за показаниями приборов, разносит их по графам рабочего журнала, строит графики, и в один прекрасный день картина поиска предстает перед ним во всей своей прекрасной обнаженности. События ускоряют свой бег, застывшее, казалось, еще недавно время словно срывается с цепи. Так произошло и с делом «хаусмайора». Все сходилось на долговязой фигуре Георгия Степановича Озерова. Требовалось только собрать улики, удовлетворившие бы следователя, судей, которым в будущем предстояло решать судьбу Озерова, а самого Георгия Степановича заставить поднять руки. Или, если он не склонен к подобному проявлению эмоций, молча опустить голову. Но сделать, это нередко бывает так же непросто, как и отыскать преступника.

В ЭНТЭО Главного управления провели по просьбе Корнилова тщательную почерковедческую экспертизу странички из записной книжки. Сравнили почерк, которым была сделана непонятная для сотрудников запись, с почерком Озерова и убитого Рожкина. Оказалось, что запись сделана Рожкиным.

Заместитель директора института, в котором работал Озеров, согласился принять Корнилова немедленно.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 11
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.