Зайкуль!» Поразмыслив, я подумал: «Что делать, не топиться же теперь. Впрочем, если рассудить, то и она не без греха, сама же стала заигрывать». И все же извиниться перед Слушаш я решил твердо.

С того дня мы уже не вели себя так непринужденно, как раньше. Внешне все было по-прежнему, в ауле при посторонних мы даже переговаривались, будто ничего не произошло. Только Слушаш теперь не смеется без умолку и не зовет меня прогуляться к Каменскому ручью.

Однажды малыш Саду поставил меня в очень неловкое положение. Дело было так. После обеда мальчик играл на кошме возле юрты, сваты сидели рядом. И вдруг он говорит:

– Вчера тетя Слушаш и дядя Мейрам боролись.

– Ну и кто же кого поборол? – спросил сват.

– Сначала Слушаш побеждала, а потом Мейрам все-таки оказался наверху.. Я сидел в это время в юрте и все слышал. Если бы в земле отыскалась дырка

величиной с напёрсток, я бы и в нее готов был влезть, лишь бы не слышать такие разговоры. И кто этого сопляка за язык тянул?

– Да что ты говоришь? – засмеялся сват. – Значит, и Слушаш наша тоже сильна, раз сначала чуть не поборола.

Сватья не проронила ни слова.

Хорошо, что хоть Слушаш не было поблизости – она в это время ушла за водой.

Как-то раз, когда мы остались наедине, я наконец решился попросить прощения. Слушаш мыла посуду возле порога, а я лежал на одеяле и листал книжку.

– Слушаш, прости меня, – сказал я.

Слушаш замерла. Потом она подняла голову и взглянула на меня. Лицо у Слушаш было строгое, видно, сильно я ее обидел. Она хотела было что-то сказать, но в это время вошла сватья, и Слушаш, опустив голову, снова принялась за посуду.

После этого мне как-то все не удавалось поговорить с ней с глазу на глаз.

Скоро с верхнего джайлау приехал старик табунщик, он, видимо, уже закончил там свои дела.

Пришла пора и мне возвращаться домой.

Когда мы уже садились на коней, Слушаш так и не вышла из юрты. Сватья дала мне какой-то сверток и наказала, чтобы я передал его Зайкуль, это, мол, Слушаш ей гостинец из города привезла.

– Э, а что это она сама не выходит! Девицы нынче больно робкие пошли, в прежние времена они сватов в седло подсаживали, а нынче... Да это она стесняется. Дитя ведь еще, – балагурил сват.

Я подумал, что лучше бы Слушаш и не выходила из юрты.

Когда мы отъехали от аула, я оглянулся: Слушаш стояла на пороге юрты, опершись рукой о косяк. На шее у нее развевался все тот нее голубой платок. Я поднял руку и махнул на прощание. Она тоже едва заметно помахала мне рукой. Мне и этого было достаточно.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11
• …
• 14
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.