– Теперь мне, наверное, скучно будет на отгоне, представляешь, какая тоска – сидеть целыми днями одной в юрте?

– О чем ты говоришь, Слушаш? У меня, слава богу, машина, так что ни одной вечеринки в поселке не пропустишь. – Я даже обрадовался, что появилась возможность похвастать своим молоковозом.

С тех пор так и повелось, что я частенько стал заворачивать в Тастыбулак, хотя мне это было вовсе не по пути. Иногда привозил Слушаш в поселок, если там вечеринка какая-нибудь намечалась или кино новое. До чего же, помню, приятно было услышать, как Слушаш на вопросы подружек отвечала, что приехала с джайлау на машине Айдабека.

Скоро мои частые наезды в Тастыбулак стали настораживать стариков. Как-то раз отец Слушаш мне даже намекнул:

– Слушай, милок, а ведь у нас здесь молока не водится, овец-то мы, сам знаешь, не доим...

Я уже и не знал, куда себя девать от стыда. Знаю, что надо бы что-то ответить,

отшутиться, а сам стою, как будто и не слышал ничего, землю каблуком ковыряю. Но тут Слушаш меня выручила.

– Что это вы, – говорит, – хотите, чтобы к нам никто не приезжал? И так живем здесь одни, как отшельники какие-нибудь. Ладно, пускай так и будет!

Слушаш разошлась не на шутку, а потом вдруг закрыла лицо платком и заплакала. Старик и не рад был, что затеял этот разговор, гляжу, он уже утешать ее принялся:

– Доченька, милая, да я это так. Я ему говорю, молочка бы, мол, нам привез с фермы. Нам ведь, старикам, полезно молочко-то пить. Ну... ну, Слушаш! С чего бы я стал этого парня гонять отсюда? Сама знаешь, как мы ему рады.

Я, конечно же, обрадовался, что Слушаш за меня заступается перед отцом. А когда увидел, как она слезами заливается, подумал – значит, нравлюсь я ей. Да тут еще мать Слушаш взялась своего старика прорабатывать:

– Ты уже заговариваться стал, старый. И черт тебя за язык тянул. Ишь, чего выдумал, чтобы люди к нам приезжать перестали. Да тут не то что взрослый человек – вон Кабылжан и тот со скуки пропадает!

Старик совсем стушевался. Стоит, бедный, бородку теребит да палкой своей по земле постукивает – слова вымолвить не может. Когда я собрался уезжать, старик за мной до самой машины шел:

– Ты уж приезжай к нам. А если не будешь приезжать, так и знай – обижусь на тебя крепко.

С тех пор я старался «не обижать» хозяев. Чуть ли не каждый день в Тастыбулак наведывался.

Кабылбек тогда совсем сопляком был. Подойдет, бывало, к молоковозу и спрашивает:

– Дяденька, а можно сырое молоко пить?

– Нельзя пить, – говорю.

– А если совсем немножко?

– Нельзя! Живот болеть будет.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11
• 12
• 13
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.