Дети спали.

Васенька, подобрав колени к груди, – калачом, Индра, раскинув руки и ноги, – по-богатырски, даже похрапывала.

– Уголёчек ты мой! – Анна наклонилась над сыном и ладонью коснулась лба, темного, покатого, блестящего, как голыш: тронула черное плечико, вынырнувшее из-под простыни, тронула розовую пятку.

– Индрушка, доченька!

И тоже прикоснулась к белому, не только природой, но даже солнцем не тронутому лбу, к белому плечику и к розовой пятке.

Дверь, в детской скрипнула, из-за нее глянуло желтое круглое лицо няни. Анна приложила палец к губам, няня закивала, заулыбалась, удивляя белыми, как молоко, росшими как попало зубами.

Анна отступила от двери, поглядела издали на детишек, вздохнула и пошла через весь большой свой дом к выходу в сад.

В саду ее поджидали обезьяна Чичи и бурундук Ванька. Чичи тотчас протянула ручку и получила утреннюю конфету. Бурундук ничего не получил. Он подачек не брал и любил хозяйку совершенно бескорыстно.

Зеленым, низко подстриженным газоном Анна прошла к гаражу, села в свою прекрасную «Соню», слуга тотчас отворил ворота, и она поехала.

Помню, помню нежный Безмятежный лен. Да далеко где-то Зацветает он.

Вспомнились вдруг чьи-то стихи, шевельнулись в душе. «Чьи? Господи, чьи?» – мучилась до самого аэропорта Анна.

На стоянке она опустила стекло, сняла голубоватые марсианские очки и затаилась.

Тропическое солнце ударило в глаза, влажный жар рванулся в кабину, взламывая искусственную атмосферу кондиционера.

Бог с ним, с цветом лица, бог с ними, с морщинками, которые брызнут солнышком от уголков прищуренных глаз. Из аэропорта выходили ошеломленные жаром, пальмами и одним только сознанием, что это остров Цейлон, они. На руках – пальто, на головах – меховые шапки, женщины и мужчины, щеголеватые и неряшливые, но все-таки похожие, одинаково неловкие. И у каждого на лице глуповатая улыбка. Теснились, озирались, посмеивались сами над собой и друг над другом: надо лее такому приключиться – остров Цейлон, Шри-Ланка!

Спохватившись – здешние почти все босиком, – стаскивали шапки, расстегивали пиджаки, отирали ладонями пот. Это, конечно, мужчины. Женщины терпеливей. Немножко поудивлялись, и теперь каждая занята собой: вписывается ли в пейзаж?

Появился тоненький гид-сингалец, показал автобус. Они повалили гурьбой, штурмуя двери, как дома, на бойкой остановке где-нибудь в центре Москвы.

Самолет приходил раз в неделю, и у Анны вошло в привычку приезжать к аэропорту – глядеть на русских. Издали, не выходя из прекрасной «Сони».

Анна жила на острове десять лет. За все эти годы она ни разу не была на Родине. Имела право на посещение, у нее были деньги, но она боялась себя...

Русские поехали, и Анна тоже. Она мысленно пересадила себя в их автобус и старалась глядеть их глазами.

Пальмы! На пальмах – кокосовые орехи! Вот бы один орешек привезти домой! Дорогие они здесь? О, нет! Цена ничтожная: рупия за орех, но таможенники отберут. Всякую зелень, цветы вывозить запрещено. Не перенести бы тропических вредителей на восприимчивый Север. Но хоть отведать-то можно? Сколько угодно. Еще и надоест.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.