Шевиотовый рай

1

СЧАСТЬЕ убегало от Кости Трофимова, отражаясь в лужах, скользя по осклизлым камням мостовой, разгоняя вялую изморозь, роившуюся у фонарей.

- Невозможно, - сказала Маша. - Совершенно невозможно. Грязь, холод, дождь...

- Милая, - жалобно сказал Костя. - Я же тебя звал к себе.

- Хм, к тебе, - сказала обиженно Маша, пряча мокрые щеки и носик в поднятый воротник. - Я не знаю, шутишь ли ты или издеваешься, Костя. Как это девушка может зайти к молодому человеку в комнату?

- А чего особенного?

- Вот ничего.

- Маша, - сказал Костя шутливо, - ну что же я поделаю? Ленинградское лето - сама знаешь.

- Я уже говорила, - холодно ответила Маша, поджимая губы и глядя поверх залитых мутной водой газонов.

- Денег, родная, нет...

- Если бы захотел видеться почаще, то нашел. А я больше, вот хоть убей, по туману гулять не желаю. Сердись, не сердись.

- Машенька!

- Вот и Машенька. Ну, прощай, мне на седьмой. Трамвай, гудя и содрогаясь на повороте, отходил за Неву.

- Конец! - сказал Костя и приложил ко лбу мокрую от прикосновения холодных пальчиков Маши руку. - И поцеловала, как покойника!

А счастье? Полно! Да было ли оно раньше? Но он почувствовал, как срывается дыханье и темнеет в глазах при воспоминании о скоротечных летних радостях.

А сейчас счастье убегало за Неву, обгоняя «семерку» и отражаясь в темной кипени волн, яростно бушевавших под арками моста.

Мог ли он догнать убегающее счастье? Нет, чего там стараться...

Он мрачно оглядел разбитые ботинки, растянутые на коленях шершавые брючишки и лиловую, линялую, тугую в вороте рубаху.

Впрочем, она права. Какие встречи на бульваре в такую погоду. А он не имеет только костюма, обыкновенного серого шевиотового костюма, чтобы придти к ней домой, сидеть в теплой и светлой комнате, обжигаться чаем и краснеть, пугливо оглядываясь на дородного отца и кроткую мамашу, прикорнувшую за самоваром.

- Нет, немыслимо, - сказал он, - потерять самое дорогое, самое радостное из - за отсутствия нескольких червонцев.