- Что? Хамство? Нет - с. Дудки... Я беспартийный футболист, я пьяница, но я фасон знаю - такому, засосанному руки не подам. Костюмы, гитары, канарейки, жены, растратчики.
- Причем тут растратчики? - спросил Тришин.
- Растратчики? - задохнулся Словоохотов и сразу же осекся: он понял, что залетел далеко. - Нет, это я так, - сказал он вяло.
Он смотрел на Костю Трофимова, стоящего в зеркале, высокого, худого, со впалыми щеками и прилизанными височками, в новом, шевиотовом, отменно сшитом костюме.
Костюм был тюрьмой, конвоем, плахой, чем угодно, только не костюмом. Он отнял у него ту незамечаемую свободу движений, которой он обладал, когда носил скудную трухлявую свою одежонку. Нельзя было, садясь, круто сгибать колени - брюки могли растянуться, нельзя мять спину, нельзя... да мало ли чего нельзя.
- Костенька, - зашептала Маша, останавливаясь в дверях. - Ну, иди сюда, посмотрю. Какой хороший! И тебе ужасно идет!
- Папа, знакомьтесь - Маша подтолкнута его к человеку, сидевшему в кресле.
Папа. Он сунул потную руку, буркнул сурово - «Егоров» и плюхнулся, подняв «Вечерку», в кожаное кресло.
- Сколько получаете? - осведомился он.
Мама. Она в бархатном платье с наколкой, задирая сухонькое личико, топталась у стола, звякая посудой.
- Сто пятьдесят! - брякнул Костя и, неистово покраснев, стал вязать в узелки бахромку скатерти.
- М - мм... Скажите! - затрепетал папа. - Мать! Слышишь?
- Дай бог, дай бог, - забормотала мама, отыскивая глазами кроткое сияние Иисуса из Назарета в переднем углу.
- Познакомьтесь, Мефодий Карлович, сослуживец, - сказал папа.
Костя поднял глаза. Лысый старичок, поднялся с кресла, обтряхивая усыпанные пеплом колени.
- Очень... очень... - затараторил он, приятельски улыбаясь. - Немного знакомы. Хороший костюм. Гершеле, правда, жулик, но в своем деле артист. Художник. Остаточки взяли?
- Нет, что вы! - опешил Костя.
- Напрасно... Напрасно, - сказал Мефодий Карлович и отхлебнул дымящийся чай, - вдруг порвется где или дырочка. При вашем сидячем образе жизни.
Звякнул колокольчик в прихожей.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
«Счастливые кольца» - постановка выпускников ГТК