— А вы дадите мне поспать, если я узнаю?
— Говори!
— Это кобура от револьвера, шериф. Спокойной ночи.
И голова легионера в третий раз опускается на стол. Все присутствующие, не двигаясь, глядят на него. Мелутис вздыхает, идет к окну, смотрит на рассыпанные в ночи огни.
— Разбудите его, — командует он.
Проппа тотчас возвращают в сидячее положение и ослепляют сильной настольной лампой. Кислым тоном Мелутис возобновляет допрос:
— Кто стрелял в охранника? Он или ты?
— Не знаю этого типа.
— Кто знал комбинацию сейфа? Он или ты? Пропп трет глаза и берет из пепельницы зажженную
сигарету одного из полицейских, Горика. Реакция Горика вмиг пресечена жестом Мелутиса, наблюдавшего за сценой по отражению в стекле.
— Послушай, фараон, — говорит после затяжки Пропп. — Это меня не касается, но этот Барран — он же медик, парень образованный...
Мелутис оборачивается, глядя на него, как ни странно, совсем не злыми глазами. Он слушает.
— ...Если это он обстряпал дельце, — продолжает Пропп, — то он бы его как следует подготовил. Тебе такое вряд ли было бы по зубам.
— Он его и подготовил.
По знаку старшего инспектора, который руководит своими людьми с выработанной годами властностью, один из полицейских, Муратти, приносит черный чемодан Баррана и раскрывает его перед Мелутисом. Тот вынимает оттуда фотоаппаратуру Изабеллы и объявляет:
— Вот это приехало к нам по транспортеру!..
— А денежки? — вкрадчиво спрашивает Пропп.
— Их он, конечно, оставил при себе.
— Двести кусков — штука объемная.
— Значит, у него был сообщник, которому он их передал!
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Жизнь на Шпицбергене
Строительство международного Центра развлечений грозит экологической катастрофой