Письмо буквально дымилось от ненависти. А идея его была – как снова выйти замуж?
Тогда еще я подумал: ну зачем этой женщине третий муж? Все равно ведь попадется негодяй, уж такая у нее невезучая планида. И опять будет скандал, развод, дележ – и злоба, злоба, злоба. Взяла бы да просто родила – может, на ребенка и хватило бы столь скудно отпущенных ей природой запасов доброты.
Неужели дело только в том, что муж вызовет мысли «в пользу», а ребенок – «не в пользу»?
Увы, престиж заставляет стремиться к браку, а то и яростно бороться за него даже тех, кому он по характеру явно противопоказан...
То, что замужество вне зависимости от конкретных обстоятельств и сегодня остается одним из самых важных и болезненных элементов престижа, приносит огромный вред не только одиноким людям, но и обществу в целом. Картина реальных человеческих потребностей смещается и путается, возникает ненужная напряженность, эпидемия раздражительности. Люди, объективно живущие хорошо, субъективно живут плохо, вполне нормальное одиночество кажется им ущербным и даже неприличным.
Ну, а что же это такое – престиж? Болезнь, мода, личная глупость «престижемана»? К сожалению, ни то, ни другое, ни третье. Престиж – это наш взгляд на вещи, наша оценка.
Не кто-нибудь, а мы с вами, встретив бывшую одноклассницу, первым же вопросом определяем степень ее житейского успеха:
– Замуж еще не вышла?
Это мы, столкнувшись с бывшей однокурсницей, изумленно вскидываем брови:
– Как, еще не замужем?
Это мы, увидав тридцатилетнюю подругу детства, подобно Зевесову орлу, снайперски клюем ее в печень:
– Так и не замужем?
Это мы уже в организованном порядке работаем на престиж с помощью купеческой роскоши брачных дворцов, пупсов на капотах автомобилей и слащавых песенок про обручальное кольцо. Намерения тут, конечно же, самые благие: мол, чем выше авторитет законного брака, тем больше счастливых свадеб. Но эта логика предположительна и, увы, не всеобща. Там, где брак подготовлен – любовью, желанием прийти навстречу друг другу, помочь, – там приходит долгожданное счастье. Там же, где человеческие отношения погоняет престиж, часто равный цинизму, где свадьба – погоня за уходящими годами, насильственное, а не взаимное стремление «свить гнездо», игра в авось и лотерея, там ненужные браки плодят будущие разводы.
Далее друзья, даже родители участвуют в этой облаве на незамужних. Двадцать два, а не пристроена! Двадцать пять, а не пристроена!! Двадцать семь, а не пристроена!!! Все что угодно, лишь бы не хуже, чем у людей. Ну, куда бежать от этой едкой заботы? В замужество, куда же еще. В любое, далее сверхкомпромиссное замужество. А потом ужасаемся количеству расколотых семей...
Я не против брака. Наоборот, обеими руками за. Но пусть вопрос о нем решают те, кому потом жить, а не те, кому смотреть по сторонам. Когда есть естественная тяга к семье, подталкивать не надо. Но гнать под венец из общих соображений – все равно что делать операцию на сердце кухонным ножом без наркоза: страшно и никаких шансов на успех.
Согласно легенде, где-то на Востоке существовала во время бно жестокая казнь: человека ставили под капающую воду, и малые капли долбили по темечку, пока несчастный не сходил с ума. Сейчас не время оно, однако и сегодня миллионы ни в чем не провинившихся женщин подвергаются подобной изуверской пытке: изо дня в день долбит и долбит их по темечку несчастливый брак...
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.