Мне говорили, что на счету у директора больше ста рационализаторских предложений; когда я прошу его о них рассказать, раздается звонок – у Райво Александровича сейчас по расписанию занятие.

– Вы не расстраивайтесь, – улыбается он уже по пути в класс. – Вы вот найдите Каале Казепалу – это молодой мастер. Кстати, наш воспитанник и недавний выпускник политехнического института. Так он с ребятами такое творит...

Этого молодого мастера я долго пытался найти. Меня посылали то наверх, в кабинет физики, то в мастерские, в подвал – нигде его не было. На другой день увидеться с ним тоже не удалось – в училище началась республиканская олимпиада русского языка, и я, конечно, тоже пошел на нее. Зато, пока его разыскивал, я повстречал здесь двух любопытных ребят, о которых и стоит как раз рассказать в связи с этой олимпиадой.

Нет, эти парни не состязались перед жюри в красноречии. Оба они, в заляпанных белилами робах (один еще в пилотке, сложенной из газеты), видно, ремонтировали что-то в училище. Общее дело свело их вместе будто еще и затем, чтоб воочию показать, какими разными нас всех создала природа. Тот, что в пилотке, чернобровый, с небольшой курчавой бородкой по круглому смуглому лицу, дороднотелый, даже в мешковатом рабочем комбинезоне, казалось, не ходил, а пританцовывал, сам себе напевая. Другой – тонкий, высокий, холодноглазый, северного, скандинавского типа – казался немного медлительным. Прежде чем что-то сказать или ответить, он на мгновение замолкал, обдумывая мысль, фразу.

Разговаривали эти два парня по-русски каждый с акцентом своего родного языка, один говорил легче, другой – трудней, но общая работа и жизнь – просто это тебе дается или не просто – требуют понимания.

Туурмаа Тармо родился под Таллином, а Ягуб Садыков накануне ХХП Олимпийских игр по комсомольской путевке приехал сюда из Баку на строительство спортивных объектов и вот теперь поступил здесь в училище.

Эти ребята решили стать проводниками поездов дальнего следования. Ребята взрослые – в группу проводников набирают уже с десятилеткой.

Каким, по их мнению, должен быть человек, решивший стать проводником?

– У него всегда должен быть, – быстро ответил Ягуб и посучил пальцами, подыскивая слово, – хороший настроения. – И сразу сам засмеялся.

Туурмаа помолчал, потом сурово, и я бы даже сказал, с некоторой ледяной угрозой добавил:

– Чтобы он других людей не испортил.

Тут уж мы засмеялись все трое. Я лично из-за того, что мне очень понравилась эта нечаянная оговорка: вместо «не портил настроение другим» – «не портил других людей». Ведь правда, нашей резкостью, равнодушием мы очень легко можем ожесточить и мягкого человека.

Хилья Пинт и ее трудновоспитуемые подростки

В училище я постоянно, подробно, целенаправленно расспрашивал о трудновоспитуемых подростках. Если вглядеться в то, как работают в училище с ними, откроется многое в самой духовной атмосфере учебного заведения. Правда, в училищах не любят про это разговаривать с корреспондентами, но в училище Мюрисепа мне отвечали, кажется, без утайки, честно. Работа с трудными ложится прежде всего на плечи замдиректора по учебно-воспитательной работе, его для краткости, как в армии, называют замполитом. Естественно, больше всех своими вопросами я мучил Хилью Рудольфовну Пинт.

– Какие сейчас вообще трудные дети, подростки? – она задумалась. – Как правило, это жестокие юноши и жестокие девушки. Какая-то черствость к чужой боли и страданию объединяет их. Но не всегда. Часто трудные ребята – это ребята просто ни на кого не похожие. Вот был у нас один парень, мучились мы с ним, мучились, а теперь он один из лучших курсантов высшего военного училища.

Несколько лет назад, когда я ездил по ПТУ, трудновоспитуемые были, как правило, детьми из неблагополучных семей.

– Не обязательно, – возразила мне Хилья Рудольфовна. – У нас сейчас есть одна очень избалованная девочка. Собралась в середине учебного года и уехала к родителям. Ее мать с отцом хорошо живут, в любви, достатке, у них трехкомнатная квартира, так что видите...

Еще не раз я свои вопросы начинал словами: «А вот, как правило...», а в ответ получал: «Не обязательно, бывает и по-другому».

– Да, – говорила она, – конечно, и среди благополучных семей встречаются сложные дети. Но вот история. Готовился у нас конкурс чтецов, и даю я одному мальчику отрывок из поэмы Кайсына Кулиева о слезах матери. Он читает его молча, кладет, говорит, что выступать с ним не будет, и уходит. Спустя некоторое время я узнаю, что от них ушла мать. Другому даю – прибегает ко мне его друг, красный, пыхтит, зачем, говорит, вы дали Аллеру эти стихи? У него не мать – мачеха. Она хорошая, говорит мальчишка, но все-таки мачеха – ведь не мать. Даю третьему, – Пинт всплескивает руками, – и этот отказывается.

– А он почему?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.