Директор Емельяненко зажал подмышкой длинную трубу футляра, в котором был запрятан план, и простился с землемерами.

Новый зерносовхоз «Кулундинский» был, таким образом, определен в жизнь.

Поеживаясь от пронизывающего холода, стоял Емельян Емельяненко в степи. Это был человек хотя и не старый, но для него не звучали новостью слава о кулундинских целинах. Восемнадцать лет он работал в зерновом совхозе, неподалеку от тех мест, где некогда поднимали целину питерские рабочие; оттуда он и приехал сюда, в Кулунду. Всякое было! И все же... Плотно сжав губы, думал Емельяненко о завтрашнем дне.

Все, что было сегодня, - это земля и ее план, что покоился в футляре. Вот и весь совхоз. И, тем не менее, совхоз уже существовал. Директор брал машину в Кулундинском райкоме партии и ежедневно выезжал в степь на производственные участки; ходил по ним, приглядывался, прикидывал, размышлял. Для него это было уже не голое пространство, не дикая степь, а нечто живое, и хотя оно спало еще, в нем угадывалась первоначальная клеточка великого общенародного дела.

Где - то шли к ней тракторы и другие многочисленные машины, направлялись готовые дома, которые требовалось только собрать на месте, посылались палатки и степные вагончики. На грузовых поездах значилась лаконическая надпись: «На целину!». И эти поезда проходили в первую очередь. Но все это, достигнув места назначения, могло и не пробудить степь, могло никчемно остаться под безучастным небом, превратиться в груду ржавого железа, гнилья, праха.

Сила пробуждения степи таилась не только в машинах, как бы хороши они ни были.

При первых дуновениях весны возникла в степи центральная усадьба Кулундинского зерносовхоза - городок в две улицы из палаток и вагончиков. За этими улицами начали закладывать улицы и переулки жилых домов и общественные здания. А чуть в стороне длинными рядами уже стояли тракторы, плуги, сеялки во множестве; машинные ряды удлинялись с каждым днем. И с каждым днем густел городок, все больше появлялось в нем звуков, яснее становились его очертания. Триста пятьдесят юношей и девушек долбили стылую землю, копали, били и укладывали камень в фундаменты, стучали топорами. Тут были юные посланцы Москвы, городов Урала и Сибири, прибывшие по комсомольским путевкам. И вся страна знала, что они здесь и делают великое, народное дело.

Далеко был виден этот островок в степи.

И постоянно он дымился, напоминая некий корабль, идущий по своему курсу.

Внешне жизнь на усадьбе казалась простой: пришли люди и начали строиться. Где такого не бывало? Уж кому, как не России, знать людские движения к землям! А жизнь отвечала: нет, то были движения крестьян к крестьянству, и они не затрагивали города. Другое теперь: к земле двинулись люди из крупнейших культурных центров страны, с больших заводов, цвет жизни - образованная молодежь, люди машинных, металлических профессий. И они стремятся вовсе не в крестьянство, тем более не мечтают стать аграриями. Они видят перед собою горизонты несравненно более широкие.

Дети города продолжали здесь, в степи, городскую жизнь. Они говорили о футболе и театрах, об образовании и о танцах; технические споры продолжались молодыми людьми с прежней горячностью. У них было свое восприятие событий. Машины, прибывшие в совхоз, не поражали их воображения, но хорошо сделанная работа, какая бы она ни была, вызывала истинное восхищение: они относились к земле в точности так же, как относились к заводу: строго, заботливо, но без всякой тени преклонения.

Хлеб, во имя которого они пришли сюда, не вызывал у них того пугливого трепета, душевного размягчения, молитвенности, что всегда отличало крестьян - людей земли - и существовало даже теперь в обновленном мире колхозной деревни.

Вот обитатели степного островка, усталые после работы, сидят на солнышке, смотрят на свои целины. Невнятный шум степи, еще покрытой снегом, но уже испещренной проталинами, нов для них. Он прилетает к палаткам, как веселый незнакомец. Степь, откуда примчался этот посланец, загадочна, призывна.

- Она даст хлеб, - шепчет девушка подруге таинственно.

Та крепко жмурит глаза, кивает головой:

- Да, да...

И обе они в безотчетном чувстве, смеясь, прильнув друг к другу, смотрят в степь, в которой уже блуждают синеватые тени. Подруга спрашивает:

- Ты видела, как он растет, хлеб?

- Нет. А ты?

- И я нет.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.