Она была очень довольна, что наконец-то связалась с нами, и хотела узнать все, чего не сумела растолковать ей Петра. Розалинда, как могла, попыталась подробно рассказать ей о нас и нашем теперешнем положении. Закончила она тем, что прямой опасности пока вроде бы нет.

— Будьте осторожны, — посоветовала та. — Соглашайтесь на все, что вам предложат, тяните время. Преувеличивайте опасность, которой вы подвергаетесь со стороны ваших. Трудно советовать, не зная обычаев племени, которое вас схватило. Но большинство отклонений не любят нормы — везде и повсюду. Так что хуже не будет, если вы преувеличите степень вашего отличия от «нормальных». Но самое главное — девочка. Любой ценой сохраните ее! Мы никогда не сталкивались с передачами такой силы! Как ее зовут?

Розалинда передала имя Петры по буквам и спросила:

— Кто вы такие? Что это за Селандия?

— Вы можете называть нас Новыми людьми, — последовал ответ. — Мы такие же, как вы. Мы умеем думать вместе. И мы хотим создать новый мир, отличающийся от всего, что было раньше. Не такой, как у тех, кого вы называете Древними.

Я снова подумал, что эти Селандцы, называющие себя Новыми людьми, очень уж высокого мнения о себе. Мне трудно было принять то, что она говорила: ведь мне с детства внушали совершенно противоположное представление о Древних, и я не мог так сразу от него отказаться. Пока я с трудом переваривал все это, Розалинда спросила:

— Ну, а вы? Вы-то откуда взялись?

— Нашим предкам в каком-то смысле повезло, — услышали мы в ответ. — Они жили на острове, вернее, на двух островах, вдалеке от Большой земли. Они тоже не избежали... Кары, но Кара задела их стороной — они ведь были далеко от большинства стран и городов Древних. Сперва они тоже были отброшены к почти первобытному состоянию, но немного погодя (мы и сами не знаем, почему) появились такие, как мы, умеющие думать вместе. Со временем те, кто умел делать это лучше, находили других, которые лишь в слабой степени владели этой способностью, и помогали им. Это умение передавалось их детям, и от поколения к поколению мы становились все совершеннее, все сильнее в этой нашей способности. Позже мы сами начали искать себе подобных в других краях, и только тогда мы поняли, как нам повезло, что мы оказались в стороне от больших городов и стран. Раньше помочь тем, кто жил далеко от нас, было трудно, почти невозможно. Правда, некоторые умудрялись до нас добираться... Но вскоре у нас появились машины, такие же, как у Древних, и кое-кого нам удавалось спасти. Теперь мы пытаемся спасти каждого, с кем удается связаться. Но нам никогда еще не удавалось вступить с кем-нибудь в контакт на таком огромном расстоянии. Даже мне пока еще очень трудно говорить с вами. Скоро будет легче, но сейчас я почти на пределе, поэтому я заканчиваю. Помните главное — девочка! Такого мы еще не встречали, и она очень нужна нам. Любой ценой, слышите — любой, вы должны сберечь ее!

На этом она закончила передачу, и наступившую тишину нарушила Петра.

— Это она обо мне! — объявила она с такой силой, что мы чуть не потеряли сознания.

— Ох!.. Тише, детка... — придя в себя, попросила ее Розалинда. — Мы ведь пока еще не наткнулись на Волосатого Джека, что ж ты так кричишь?! Мишель, — позвала она, — ты все слышал?

— Да, — задумчиво протянул он, — звучало это как-то... высокомерно, что ли... Словно она читала лекцию детям... И потом уж очень они далеко от нас. Право, не знаю, как они сумеют добраться до вас вовремя. Погоня начнется через несколько минут — мы уже верхом...

Наши лошади по-прежнему шагали неторопливой рысью. Окружающая нас местность оставалась такой же странной для тех, кто привык к НОРМЕ. Кое-что было даже более фантастично, чем те отклонения, про которые мне рассказывал когда-то Аксель. Я невольно испытал облегчение, когда мы наконец выехали на открытую местность, хотя и тут трава и кусты были непохожи на нормальные.

Лишь один раз мы остановились и сделали короткий привал. Часа через два мы подъехали к реке. С нашей стороны спуск к воде был пологий, а с противоположной — обрывистый, почти отвесный, сплошь покрытый какими-то острыми красноватыми камнями. Мы поехали вдоль берега, вниз по течению. Примерно через четверть мили замелькали деревья, похожие на огромные груши — все ветки росли у них наверху, образуя нечто вроде шапок на верхушках стволов. Наш провожатый спрыгнул на землю и повел лошадей к воде. Мы благополучно переправились через реку, она в этом месте была не особенно глубокой, но ехали не прямо, а забирая влево, туда, где на другой стороне виднелся узкий проход в крутом, как стена, склоне. Когда мы подъехали ближе, этот проход оказался даже еще более узким, чем вид елся издали. Я поначалу не представлял даже, как мы будем по нему пробираться. И в самом деле, порой наши корзины задевали за стены ущелья, и мы с трудом протискивались вперед. Метров через полтораста мы выехали из ущелья, и дорога пошла в гору. Поднявшись на гору, мы очутились на открытой равнине, и дорогу нам преградили шестеро или семеро мужчин с луками в руках. Они изумленно взирали на наших громадных лошадей и, по-моему, были не прочь дать деру. Не доезжая до них, мы остановились.

— Слезай, парень, — обратился ко мне мой «страж». Петра и Розалинда были уже внизу. Как только я ступил на землю, «страж» хлестнул по спине лошади вожжами (тот, который был на второй лошади, сделал то же самое), и они укатили. Петра сразу же вцепилась мне в руку, но люди с луками по-прежнему не обращали на нас внимания: они с изумлением смотрели вслед удаляющимся лошадям.

На первый взгляд ничего резко отличающегося от НОРМЫ у этих людей не было. Но, приглядевшись, я увидел, что рука одного из них, державшая лук, была шестипалой. У другого голова была похожа на коричневое яйцо без всяких признаков растительности. У третьего были непропорционально большие ступни и ладони...

Мы с Розалиндой испытали невольное облегчение оттого, что не столкнулись с настоящими чудовищами, которых порой рисовало нам наше воображение. Петра тоже, казалось, успокоилась: никто из встретившихся нам не был похож на Волосатого Джека.

Когда лошади скрылись из виду, люди принялись рассматривать нас. Двое или трое отделились от группы и велели нам идти за ними, остальные отвернулись, потеряв к нам всякий интерес.

По проторенной тропинке мы с провожатыми углубились в лес, но скоро вновь вышли на открытую местность. Справа от нас была стена из красноватых утесов — обратная сторона вертикального склона, обращенного к реке. На ней там и сям располагалось множество расщелин и лестниц из грубо связанных веток, ведущих наверх. Прямо перед нами стояло несколько жалких домишек, вернее сказать, лачуг. Возле них вился небольшой дымок от костра, на котором, по-видимому, варилось какое-то варево. Несколько мужчин в лохмотьях и довольно много женщин — грязных и очень неряшливо одетых — расположились у костров. Время от времени кто-нибудь из них с видимой неохотой поднимался и подбрасывал ветки и сучья в костер.

Минуя лачуги, мы пошли к самому большому шалашу — он был сделан из старого брезента, которым у нас обычно накрывали стога сена. Прямо у входа в шалаш сидел человек и внимательно смотрел на нас. Когда я вгляделся в его лицо, я в ужасе попятился: мне показалось, что на меня смотрит мой отец... И тут же я узнал его. Это был тот самый «Паук», которого я видел в Вакнуке лет семь-восемь назад.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• …
• 25
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.