— Нет-нет, подожди. Позже... когда стемнеет. Она не отрывала от меня своих грустных, внимательных глаз.
— Я видела, как вас привели. Тебя и девочку... И еще женщину... Кто она, Дэви?
Эти слова буквально подбросили меня, как пружина. Я попытался связаться с Розалиндой и Петрой, но не слышал в ответ ни звука. Зато Мишель сразу отозвался.
— Слава богу, наконец-то ты очнулся, — с облегчением произнес он, чувствуя мою страшную тревогу. — Мы все извелись... Не волнуйся, с ними все в порядке! Они обе спят. Очень устали...
— А... Розалинда?!
— Говорю же. с ней все в порядке! Что с тобой? Я рассказал ему все. Наш «разговор» занял всего несколько секунд, но этого было достаточно, чтобы Софи стала с недоумением вглядываться в меня.
— Кто эта женщина, Дэви? — повторила она.
Я объяснил, что Розалинда — моя двоюродная сестра. Софи все так же внимательно, изучающе смотрела на меня, пока я отвечал на этот вопрос, и медленно кивнула.
— Ты ее любишь, — наконец сказала она, не столько спрашивая, сколько сама себе отвечая.
Слово... опять всего лишь слово... Когда у людей все мысли общие, когда радость и горе другого улавливаются мгновенно и ощущаются, как свои собственные... Где тогда найти слова, чтобы выразить это?.. Таких слов просто нет, для этого нужно другое... совсем другое...
— Мы... любим друг друга. — сказал я. Это было все. что я мог ей сказать.
Софи кивнула и стала безучастно обламывать сухие ветки, которые держала в руках.
— Он сейчас ушел... туда, далеко, где они сражаются. Сейчас она в безопасности.
— Она спит. Они обе спят, — сказал я.
— Откуда ты знаешь?!
Я коротко объяснил, стараясь растолковать ей все как можно проще. Она слушала, продолжая обламывать ветки. Потом отбросила их в сторону и кивнула.
— Я помню, — задумчиво прошептала она, — еще тогда... Мама говорила мне что-то... Что будто ты понимаешь ее раньше, чем она успеет сказать... Это и есть то самое?
— Вероятно. Я думаю, у твоей матери тоже было это, но... очень слабое... Так что она сама даже не знала... Не догадывалась...
— Наверное, это здорово, — сказала она с завистью, — все равно что иметь глаза, которые видят насквозь?..
Вдруг передо мной отчетливо встала картина: мужчина и женщина держатся за руки, а маленькая фигурка на лошади машет мне ручонкой. Машет, машет... А потом они все исчезают за деревьями, а я остаюсь стоять, полный горя от своей первой утраты, чувствуя прикосновение детских губ на моей щеке и сжимая кусок желтой ленты с прядью темных волос в кулаке...
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Рассказ
Полемические заметки с комсомольской конференции
Звёзды мировых арен