— Господи. Договаривай, если начала. Скоро приедем?
— Через полчаса.
— Можно еще подремать?
— Конечно. Я разбужу. Спи.
— Тебе не тяжело?
— Нет, вовсе нет.
– У тебя линия жизни долгая, – сказал Дзержинский. – Я ее щекой чувствую.
— О да...
— И характер покладистый.
— Дома говорили, что у меня мамин характер, – улыбнулась Юлия.
— У нее хороший характер?
— Ужасный. Я ее очень люблю, но характер ужасный. Чудесный человек – добрый, нежный, умный. А характер невероятный.
— Так не бывает.
Юлия молча покачала головой.
— Надо спорить, если не согласна, – сказал Дзержинский, не открывая глаз.
— Спи, Феликс.
— Хорошо.
Юлия тихонько кашлянула, быстро потянулась к сумке, – почувствовала, что начинается приступ. Одной рукой сумку было открывать трудно, и она, чтобы не тревожить Дзержинского, сдерживала кашель сколько могла, а потом задохнулась хрипом; Дзержинский встрепенулся, открыл глаза и увидел ее изменившееся лицо.
Когда приступ кончился, Юлия сказала:
– Прости...
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.