Особо опасный преступник

— Господи. Договаривай, если начала. Скоро приедем?

— Через полчаса.

— Можно еще подремать?

— Конечно. Я разбужу. Спи.

— Тебе не тяжело?

— Нет, вовсе нет.

– У тебя линия жизни долгая, – сказал Дзержинский. – Я ее щекой чувствую.

— О да...

— И характер покладистый.

— Дома говорили, что у меня мамин характер, – улыбнулась Юлия.

— У нее хороший характер?

— Ужасный. Я ее очень люблю, но характер ужасный. Чудесный человек – добрый, нежный, умный. А характер невероятный.

— Так не бывает.

Юлия молча покачала головой.

— Надо спорить, если не согласна, – сказал Дзержинский, не открывая глаз.

— Спи, Феликс.

— Хорошо.

Юлия тихонько кашлянула, быстро потянулась к сумке, – почувствовала, что начинается приступ. Одной рукой сумку было открывать трудно, и она, чтобы не тревожить Дзержинского, сдерживала кашель сколько могла, а потом задохнулась хрипом; Дзержинский встрепенулся, открыл глаза и увидел ее изменившееся лицо.

Когда приступ кончился, Юлия сказала:

– Прости...