1

Лодка ткнулась в берег, густо поросший травой и кустарником.

От подслеповатого домишка на пригорке покатился по тропе навстречу нам лохматый пес. Никто не смог бы определить его породу: уши висят, хвост торчком, шерсть густая и длинная, широкая грудь, крепкие лапы.

— Не бойтесь, не укусит! — крикнул невысокий, загорелый нивх неопределенного возраста. Был он одет в рыжую ковбойку и черный поношенный пиджак, на голове — кепка. Мы и не заметили, откуда взялся человек на берегу. Из травы вынырнул, что ли?

Одной рукой хватая за ошейник не в меру любопытствующего пса, другой принимая из лодки тяжеленные рюкзаки, человек между тем успевал знакомиться.

— Степан! — весело и как-то удивленно, будто впервые осознавая себя Степаном, представлялся он. И лодочкой совал свою ладонь, сухую и крепкую. Мы выгружали канистры с бензином, палатку, спальные мешки, надувную лодку-резинку, спиннинги.

В сутолоке прибытия и спешке разгрузки Виркин, наш давнишний приятель. хозяин рыбосчетной станции на речке Ул, пригласивший нас провести отпуск в тайге, нашел время негромко, как бы между прочим, поинтересоваться:

— А водку привезли?

Мы с другом переглянулись: с чего бы Виркину такой вопрос задавать? Сколько его знаю — он славился двумя качествами: неутомимого борца за чистоту речки Ул и гневного неприятеля спиртного. Неужели...

— Да нет, — криво усмехнулся Виркин, угадав наш вопрос, — если водка есть, чтобы Степану — ни-ни...

Степан охотно помогал перетаскивать груз в дом, распаковывать рюкзаки, вывешивал на просушку наши подмоченные во время переезда по озеру спальники. Делал все ловко и сноровисто. А потом, когда мы присели передохнуть, так же споро взялся накрывать стол. Первым делом поставил глубокую тарелку с красной икрой, присыпав ее сверху кружочками лука. Пояснил:

— Для хруста... Икра без хруста — разве ж это закусь?

Открыл банку маринованных маслят — шляпки одна к одной, все размером с пятак. Щедрой рукой плеснул в чашки золотой сазаньей ухи. А когда щербатый чайник на печке тонко запел-заверещал носиком, загромыхал крышкой, Степан, лукаво подмигнув, объявил:

— Чего-то, однако, не хватает, а? Ситуация складывалась пикантная.

Я уже потянулся было к рюкзаку, где в кармане лежала фляжка с «НЗ», но грозный Виркин. сдвинув кустистые брови, объяснил:

— Ребята непьющие! Совсем...

Здесь, в тайге, мы находились на суверенной территории Виркина. и подчиняться ему должны были беспрекословно.

Отсутствие спиртного Степана не расстроило. Мне показалось — даже обрадовало. В движениях Степана пропала суетливость: напряженный хохоток вперемешку с неумолкаемым говорком сменился хорошей, обстоятельной беседой.

Говорили о рыбалке, о грибах, об осени, о «золотушниках», поставивших драгу в верховьях Ула и время от времени загрязняющих нерестовую речку. Виркин об этих безобразиях только в Москву телеграммы не отбивал. Быстро темнело. Затихал разговор. В темноте комнаты вспыхивали огоньки папирос.

— Ну ладно. — Виркин поднялся, с хрустом расправил плечи, — устали сегодня. Пора отдыхать. Спасибо тебе. Степан, за ужин... Завтра готовься, поплывешь с ребятами на зимовье. Будешь за Дерсу Узала, ты ведь у нас следопыт отменный!

Мы вышли со Степаном на крыльцо. Будто угадав мои мысли, Степан заметил:

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.