Гуров вспомнил неживое лицо Лозянко, черное пятно вокруг головы. Как же так? В двадцать один час человек, здоровый и жизнерадостный, находится за чертой Города, а в двадцать два с минутами лежит в собственной квартире и мертво смотрит в потолок.

Черта с два, это не моя работа, твердо решил Гуров, усаживаясь рядом с Серовым в машину.

— В «Центральную»,— сказал Серов.—Так что ты решил?

— Выспаться,— ответил Гуров.

Серов прикинул время до рейса на Москву: до выезда в аэропорт три часа, о том, чтобы выспаться, не может быть и речи.

— Ну, спасибо!— Серов завладел рукой Гурова и крепко пожал.— Отдай билетик на самолет.

Гуров безвольно отдал билет, прикрыл глаза.

— Доложу начальству, оно согласует. И чего я москвичей не любил? Вы вполне нормальные люди. А ты, Гуров...

«Вполне нормальный человек» не слышал, он уже не хотел в Москву, ничего не хотел, лишь бы остаться одному и выспаться.

Гуров добрался до своего номера без приключений, и никто его не беспокоил, пока он не поднялся сам. Свежий, полный энергии и несколько удивленный, он распаковал чемодан и отправился бриться.

Подполковник Серов, справившись с Гуровым, не лег, а даже прибавил оборотов. Он поднял оперативный состав отдела и отделений, подключил участковых инспекторов.

Надо было успеть обойти сотни квартир, поговорить с людьми до их ухода на работу. Улица, на которой до двадцати двух часов вчерашнего дня жил Лозянко, не маленькая, на нее выходило три переулка. Необходимо найти людей, которые проходили мимо этого дома около двадцати двух часов. Вероятно, в Антарктиде можно убить и остаться незамеченным. В Городе какие-то свидетели всегда есть, и их необходимо найти.

Серов поднимал людей, большинство из которых еще не отоспались за прошлое. Он вернул экспертов НТО к дому Лозянко. Не стояла ли вечером у подъезда машина, не имеются ли следы протекторов? Это надо было сделать немедленно, пока по улице не пошел транспорт. К счастью, милицейские машины останавливались на противоположной стороне.

Решение подполковника о повторном выезде экспертов впоследствии оказалось, чуть ли не решающим.

Гуров вошел в отведенный ему кабинет около часу дня и сел за стол, заваленный справками, рапортами и объяснениями. Даже не читая, прикинув количество «бумаги», он понял, какую работу провернули его коллеги, пока старший оперуполномоченный МУРа изволил отсыпаться. Это их Город, попытался оправдаться Гуров, и взглянул строго на сидевшего напротив сонного Борю Ткаченко. На диване, пружины которого бугрили потертый дерматин, расположились еще двое, прикрепленные к Гурову. Куприн и Антонов включились в работу ночью и выглядели посвежее.

Молчали. Антонов и Куприн курили, Ткаченко распахнул форточку пошире. Гуров, оттягивая начало разговора, начал укладывать все бумаги в ровную стопочку, затем вложил в папку, на которой написал: «Лозянко. Разное». Папка получилась толстой. Гуров очень не любил бытующее в милиции выражение: «работа по горячему следу». Он эти первые сутки никак не называл. Просто он знал, что в первые сутки множество брошенных в атаку людей «пашут» не за страх, а за совесть. Причиной тому — немало факторов. И человеческий гнев, стремление к возмездию, и подъем, который сопутствует началу нового дела, и желание отличиться. Если сравнить с золотоискателями, то в первые сутки ищут слитки на поверхности. Главный свидетель может стоять за углом и обнимать девушку или гулять с собакой. Его только надо найти, повернуть ключ зажигания, проскочит искра, мотор взревет, и машина неудержимо покатится. Если же первый бросок существенного не дал, начинается отлив, людская волна откатывается. И это правильно, ведь жизнь не остановилась, не застыла, она движется, участковые и сотрудники уголовного розыска района должны вернуться к своим повседневным делам. Помогать они, конечно, будут, отдельные поручения выполнять, но коренным образом впрячься обязан он, старший группы Гуров. И зачем я согласился, в очередной раз подумал Гуров. Теперь уже поздно. Думай, думай... Розыскное дело — не станок, за него нельзя поставить другого токаря...

— Подите, Боря, умойтесь,— сказал Гуров и вышел из-за стола.

Боря послушно отправился в туалет.

— Мне к пятнадцати в изолятор,— сказал Куприн. Гуров кивнул и перевел взгляд на Антонова.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 16
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.