что кто-то был сбит пятнадцатого, надо было поневоле вспоминать, где был, что делал.
— Может быть, вы кому-нибудь давали свою машину?
Окпыш нахмурился. Наступила пауза.
— Давал машину приятелю, — наконец сказал он.
— Кто такой?
— Романец. Ярослав. Ему надо было к тетке в Ужву лекарство отвезти. Его машина забарахлила... Он, что ли сбил кого?
— Когда Романец сказал, что машина забарахлила?
— Накануне вечером. Он был у меня в мастерской. Тут все без трепа, я смотрел, подшипник трамблера полетел.
— Когда он возвратил вам машину?
— В тот же день, ночью, около двенадцати. Я еще ругал его. где-то в битум влетел правыми колесами. А я не люблю, налипает, потом колесо бить начинает...
— Виталий Арсеньевич, мы хотели бы опечатать ваш гараж с машиной. Буквально на два-три дня. С вашего согласия, конечно.
— Ну, если нужно...
— С вами пока все, Виталий Арсеньевич... Прочтите, пожалуйста, подпишите тут и тут...
— Ну что, Виктор Борисович, ваши впечатления? — спросил Щерба, доедая борщ.
— Машину Романец брал у скульптора по вполне объяснимой причине. И поездка в Ужву естественна — к больной тетке. Кое-что в показаниях Романца не совпадает с тем, что говорил вам сосед Ульяны Бабич — Верещак. Но нет у нас никаких доказательств, что Шиманович был в тот день в Ужве.
— Я хочу, чтоб вы поехали сегодня в Ужву. Необходимо по всей форме допросить Верещака.
В субботу вечером перед ужином Щерба собрался было в подвал, чтоб взять банку огурцов. Он рылся на кухне в ящике буфета, ища ключи, когда раздался телефонный звонок.
— Михаил Михайлович!.. Добрый вечер!.. Это Виктор! Надо встретиться! — узнал Щерба Скорика. Голос того был нетерпелив, возбужден, напорист. Необычным казалось и то, что Скорик назвал себя просто «Виктор», чего прежде не бывало: обычно, звоня, он говорил: «Это Скорик».
— Что за срочность? Вы откуда? — спросил Щерба.
— Из дому... Есть что рассказать!
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.