«Лечить рак так же просто, как ожирение. Достаточно изменить взгляд на его природу — и становится ясно, что он имеет обратный ход», — утверждает Ярослав Яворский.

«Раковый процесс необратим». (Из официального ответа Яворскому АМН СССР.)

Арамис умер. Это известие оглушило меня, как снег среди лета. Я был уверен, что из нашей школьной мушкетерской четверки Арамис — Игорь Гусельцев — переживет нас всех. В пятьдесят лет он был стройным и сильным. Ежедневно играл в теннис, для чего сам во дворе оборудовал корт. Незадолго до смерти звонил мне:

— Лежал в больнице с воспалением легких. Представляешь, воспаление легких у меня! Сейчас все нормально.

Через неделю позвонила его жена. Оказалось, Игорь лежал вовсе не с воспалением легких. Его убил рак. Последний год он работал одним из руководителей строительства Славутича — нового города энергетиков Чернобыльской АЭС.

Я едва не взвыл от горя и боли. Если бы я знал, чем он болен, если бы он знал то, что знаю я, он мог бы еще жить!

Уже год я был знаком с Ярославом Яворским, убедился, что он может помогать больным раком, поверил в его метод. Но с публикацией очерка о нем не торопился. Тщательно проверял истории болезней всех его пациентов, просил прокомментировать их специалистов, лечащих врачей и все подвергал сомнению. Знал, что ежегодно сотни тысяч людей умирают от рака, но эти абстрактные для меня смерти, сознаюсь честно, задевали только ум, но не сердце. Утрата близкого человека обожгла душу, мое знание стало для меня нестерпимым. Я понял, что молчать больше не могу. Пусть далеко не все еще доказано в методе Яворского и утверждено официально. Но, может, сейчас, сегодня мое молчание перечеркивает чью-то надежду на жизнь?

С Ярославом Яворским я познакомился, когда искал для сценария документального фильма людей, кому ведомственный бюрократизм не дает реализовать интересные идеи. Сценарий так и не был написан, а к Ярославу я зачастил и незаметно для себя стал энтузиастом его дела. В ту пору он являл собою образец классического неудачника. В 47 лет всего лишь старший инженер Института ботаники АН УССР, без степени, зарплата 165 рублей. С женой, дочкой, но без квартиры и даже прописки. Мрачной стороной повернулась жизнь к бывшему комсомольскому активисту, комиссару студенческого стройотряда, одному из самых способных студентов химического факультета Киевского университета. Ему предрекали большое будущее. И вот... Впрочем, ничего еще не потеряно, кроме лет.

В студенческие годы Ярослав начал работать над синтезом противораковых препаратов. Взялся за проблемы основательно. Прочитал труды отечественных ученых. Чтобы знакомиться с трудами зарубежных, специально выучил английский язык. Для опытов базы не было: после окончания университета работал в институте, далеком от проблем онкологии. Размышлял над опытами других ученых, описанными в литературе. И родилась догадка.

Нетрудно было заметить, что при злокачественном перерождении клетки обязательно присутствует холестерин. Наверняка не случайно — природа вообще не любит случайностей. Значит, он играет в этом перерождении определенную роль? Какую? Может быть, все зависит все зависит от количества холестерина в мембранах клеток?

Позднее московский профессор Андрей Маленков, ничего не зная о поисках Яворского, что устойчивость организма к злокачественных образований зависит от силы сцепления клеток, а значит, и от прочности мембран. В специальной, да и популярной литературе неоднократно отмечалось, что канцерогенез (злокачественное перерождение клеток) возникает в плохо вентилируемых участках организма, то есть непосредственно связан с недостатком кислорода (гипоксией).

Итак, избыток холестерина в мембранах и гипоксия — налицо были два атрибута злокачественных образований. А что, если эти атрибуты являются определяющими? Если все обстоит так, то, изменяя кислородно-холестериновый режим, раковым опухолям можно давать обратный ход.

Я привел лишь грубую модель поисков ученого. В действительности его мысль шла куда более запутанным и сложным путем. Но конкретных научных тонкостей касаться не буду, — они представляют интерес только для специалистов.

Наиболее общие принципы кислородно-холестериновой теории злокачественного перерождения клетки Яворский изложил в статье, которая была опубликована в томе 77 журнала АН СССР «Успехи современной биологии» в 1974 году.

Первая удача окрылила. Но вторую статью не удается опубликовать до сих пор. Статьи и письма Яворского, в которых он утверждал, что канцерогенез обратим, в конечном итоге пересылались в онкологические заведения. Специалисты, с молоком альма-матер усвоившие невозможность обратного хода рака, утвердившиеся в этом мнении во время практики, защиты диссертаций и написания монографий, лишь плечами пожимали: очередной изобретатель вечного двигателя. И изобретатель этот не медик, а химик, к тому же без ученой степени.

К тому же в своих статьях он опирается на чужой, уже описанный опыт. По сути, его статьи — это обзор специальной медицинской литературы. Вот если бы в них описывался собственный опыт... Рецензенты не замечали, что в этом «обзоре» содержатся принципиально новые выводы, и вместе с водой выплескивали ребенка.

Упрек в отсутствии экспериментальных данных между тем несостоятелен в принципе. Теоретические размышления на определенных этапах развития двигают науку вперед так же успешно, как и эксперимент. Разве Эйнштейн вывел свою теорию относительности из лабораторного опыта? Разве Маркс в конце концов, работая над «Капиталом», ставил эксперименты?

К великому сожалению, Яворский не умел вести полемику. Отстаивая свои теоретические положения, он руководствуется нормальной логикой и не стесняется в выражениях. Ему ничего не стоит отписать рецензенту, например, так: «Ваше заключение — чушь несусветная». По существу это, возможно, и верно. Но форма делает крайне уязвимым и существо. В полемике мало одной логики, нужна еще дипломатия.

Его однокашники защищали диссертации, становились доцентами, профессорами, членкорами, а он так и оставался неостепененным. Более того, «по собственному желанию» вынужден был уйти из двух институтов, поскольку чрезмерно увлекался работой не по профилю. В общем, к возрасту, когда большинство ученых достигает зенита карьеры, оказался у разбитого корыта.

Однако своих научных исследований Яворский не бросил. Мозг постоянно работал в запрограммированном направлении. Если рак обратим, рассуждал он, задача в том, чтобы научиться его поворачивать вспять. Для этого лучше всего воздействовать на организм химическими соединениями. Какими? Да, конечно же, выделяющими большое количество кислорода и не содержащими холестерина, более того, способствующими его «сгоранию». Воздействовать надо на весь организм, бороться не с болезнью, а с ее причинами.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.