С ощущением как бы не прекращавшейся на три недели работы Щерба сидел в кабинете прокурора области. Выяснив для вежливости, как Щерба отдохнул, прокурор спросил:
— Как там с этим убийством? — Вопрос прозвучал так обыденно, словно Щерба не уходил в отпуск и обязан был знать, что делается на данную минуту в каждой из районных прокуратур города, следствие в которых он курировал.
— Скорик работает. Прокурор поморщился.
Щерба понял: Скорик молод, неопытен, стаж всего три года.
— Боюсь, запорет он, — махнул рукой прокурор. — У нас и так с февраля висят два нераскрытых.
— Наверное, некому было больше дать, — сказал резковато Щерба. — Не я же решал этот вопрос.
— Это понятно, — согласился прокурор.
Он молчал какое-то время, вытряхивая из пепельницы в корзину окурки и снова закуривая, затем встал, подошел к окну и долго смотрел на улицу.
— Вы, кажется, знали убитого? — прервал прокурор свои раздумья.
— Знал.
— Близко?
— Как сказать... В студенческие годы даже ходил у него в любимчиках...
— Ну, ничего... Придется вам, Михаил Михайлович, взяться. Создайте бригаду. Скорика обязательно включите. Милицию я взбодрю через генерала, чтоб они вертелись вокруг вашей оси. Постановление о передаче в ваше производство сегодня к вечеру будет... Ну, а как там с обкомовским поручением?
— До отпуска я почти все проштудировал. Все то же... Там ничего нового быть не может...
— Учтите, жалобщик строптивый. Не первый раз достает и нас, и обком, и ЦК. Постарайтесь убедить его. Но так, чтоб следующая жалоба пошла уже не на нас, мол, отписались... На оперативном совещании сегодня можете не присутствовать, занимайтесь своими делами, определите, кому что передадите, поговорите с зональными от моего имени...
С этим Щерба и покинул кабинет.
Следователь Красноармейской прокуратуры Скорик явился с утра и, выпрямившись, сидел у окна на стуле, терпеливо ожидая, пока Щерба доругивался с кем-то по телефону. Положив руки на «дипломат», покоившийся на коленях, худощавый, черноволосый, с гладким, хорошо выбритым, смуглым от загара лицом, Скорик еще с охотой носил форму, которая вынуждала к белой сорочке и галстуку, что сейчас, в еще жаркую вторую половину августа, придавало молодому человеку вид торжественно-парадный.
— Как жизнь, Виктор Борисович? — весело спросил Щерба. — Да вы садитесь поближе, поудобней.
— Работы много. А так все нормально. — Скорик пересел к столу.
— В отпуске были?
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.