Алена ушла, а Демин по инерции — без всякого, стало быть, аппетита и безо всякой пользы — доел банку с частиком... Еще в далеком детстве бабка учила (не его, конечно, а мать, но пригодилось в результате ему!), что нельзя в железе оставлять томатную рыбу. Обязательно в стеклянную баночку и в холодильник.
А у него ни «баночки», ни тем более холодильника... Доел, швырнул банку в крапивные заросли, которые вместе с полуразвалившимся забором отделяли их от соседей... Припомнил все происшедшее. Да, ничего не скажешь, паскудно ел! Кормление диких зверей! Не слабо Алене было полюбоваться, как он сопит и чавкает... Сидит в какой-то грязи, жрет какую-то дрянь!
А ведь все могло быть другое. Абсолютно! Вообще не из этого кино. Он просто поленился. Лег в нору, как последний хомяк: дождь, мразь — не пойду сегодня вкалывать.
А между тем последние эти дни Демин сочинял, как бы ему снова законтачить с Аленой. И придумал, наконец: сегодня на обратном пути с работы он зайдет в магазин, купит конфеты шоколадные в коробке. А потом: у тебя, дескать, стаканчика чайку не найдется? Ну. а там уж... Насчет «там уж» Демин представлял себе не особенно ясно и втайне надеялся, что такое отличное чаепитие само как-нибудь вывезет...
Теперь он шел к Славке не то чтобы со злобой. а с огромной обидой на весь этот мир, в котором ему так не фартит.
Они столкнулись в соловьевской калитке.
— Ты чего здесь рыщешь? — спросил Демин, явно, что называется, «нарываясь». Хотя ему следовало доставить Славку в целости и сохранности.
Славка будто вообще не слыхал его слов:
— Слушай, э! Ты знаешь, где у меня пистоль хранится?
— Знаю! — Демин рванул у Славки рубаху из-за пояса, так что одна-то уж пуговица обязательно отлетела к чертовой матери... Пистоля, однако, там не было.
— А когда не здесь? — снова закричал Славка. — Если дома, то где?
— Чего «где»?
— Где лежит он у меня?.. Русские слова разучился понимать? Или уши не моешь?
Он схватил Демина за руку и потащил в дом... Демину сейчас бы врезать ему ребром ладони между плечом и шеей, чтобы Славка полежал минут несколько на мокрой траве — подумал. Но Демин почему-то шел по этой мокрой траве, его буквально тащили, тянули как непослушного детсадовца.
Так они оказались в Славкиной комнате.
— Ну ищи. А я на тебя посмотрю! — А в голосе какие-то странные лающие ноты...
— Да зачем?
— Надо, надо! Ищи!
Демин, подчиняясь этим странным крикам, сделал движение куда-то там залезть... в письменный стол, что ли. И остановился. Было неловко — искать чужое в чужой комнате. Злость опять стала наливаться в Демина — от сердца к голове... Славка, смотревший на него не отрываясь, вдруг сказал:
— Не. Ты не знал ничего... Это же видно! Он у меня за диваном лежал! А теперь нету...
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Из дневника и писем родным
Страницы рукописи. Публикация Татьяны Редько