Через минуту директор спустилась, и мы зашли в кабинет, при одной мысли о котором меня, бывало, бросало в дрожь.
— Слушаю вас.
Я показал свое удостоверение.
— О! — сказала она. — Ну что ж, я ваша читательница, Воропаева Светлана Николаевна. Зачем пожаловали?
У директора было лицо актрисы. Очень красивое лицо, я таких давно не встречал. Лиц, конечно. Директоров школ таких я не встречал никогда. Ее портили только классическая учительская прическа с высоким начесом да этот ставший когда-то чуть не униформой их сословия костюм: юбка с жакеткой, из-под которой вылезают какие-то кружева. На вид я бы дал ей лет тридцать пять, не больше.
Про Кригера она, конечно, знала. Работать ей с ним не пришлось, он ушел на пенсию год назад, как раз когда она пришла. Но знакома: Эрнст Теодорович частенько в школу захаживал, а в эпидемию гриппа даже заменял на общественных началах заболевшего историка. Многие учителя и ребята из старших классов собираются прийти на похороны.
Я показал ей копию письма.
— О ком тут речь, можете сказать?
Она прочитала и задумалась, неожиданно по-девчачьи наморщив нос.
— Значит, так: сын вполне интеллигентных родителей, весьма одаренный молодой человек. Ходил к Кригеру, бывший его ученик, да? Пожалуй... Латынин Саша подойдет, из десятого «А». Начните с него, а если нет, подумаем еще. Только я его что-то сегодня не видела.
Светлана Николаевна повернулась к селектору на тумбочке рядом со столом и вдруг весело мне подмигнула:
— Вот, прогресс даже до нас добрался. Сейчас выясним.
Она нажала кнопку.
— Марина Борисовна, вы тут еще?
— Тут, куда я денусь.
— Вы ребят хоть отпустите, им пообедать надо.
— Да уж гнала, не идут.
— Марина Борисовна, скажите, Латынин был сегодня?
— Нет, и вчера тоже не был. А что с ним?
— Это я у вас хотела спросить. Может, заболел? Вы домой ему не звонили?
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Отечество
Творческая педагогика
Творческая педагогика