Кощунство

— А мы год назад официально обратились с письмом к директору завода: просили изыскать что-нибудь для нашего музея. Но ответа так и не получили. Думали: наверно, ничего нет — все реставрируется и ставится обратно на «Аврору»...

Я решил отыскать письмо. Расспрашивал многих и наконец услышал:

— Да получили, получили мы его. У них одно на уме — экспонаты...А тут — план! Некогда ерундой заниматься.

Прихожу к своему начальнику. Все-таки моряк, должен понять.

— Разрешите помочь музею?

— Вам что — больше делать нечего?! Чтобы я больше не слышал об этом... Мне уже докладывали, что вы пытаетесь получить информацию, которая не касается ваших функциональных обязанностей! Смотрите! Как бы органы не занялись вами. И не вздумайте писать про «Аврору»! Это запрещено!

Тут я уразумел: действовать надо на свой страх и риск. Проходя по громадной территории завода, как бы невзначай отмечал в памяти брошенные повсюду авроровские «железки»: под стапелем лежат гребные валы: вот контейнеры с обрезками трубопроводов и переборок: котлы, которые говорят, теперь не нужны. На складе обнаружил двери, люки, грузовые тали, леерные стойки, в механическом цехе — иллюминаторы с броневыми крышками, болты, гайки. Все с «Авроры». Все — на переплавку, на «сувениры» или просто на свалку. Зашел к начальнику цеха.

— Зачем же иллюминаторы в литейный отправлять?! Это же «Аврора»!

— Нам не до сентиментальностей... Кому они нужны? Хочешь? Забирай!

...Остановка за «малым»: достать машину, погрузить тайком и вывезти (без документов).

Звоню в Музей Октябрьской революции:

— Присылайте грузовую машину! Жду! — А сам еще не знаю, удастся ли проскочить заслон у ворот.

Помог добрый знакомый (в прошлом — редактор местной многотиражки). настоящий коммунист — Владимир Ильич Коронин. Он спокойно выслушал меня (мол. дирекция и начальники отказались помочь), задал только один вопрос: «А для заводского музея что-нибудь осталось?» — и чиркнул записку: «Охране. Партком просит пропустить для Музея Революции».

Так что на заключительном этапе операции «Аврора» мне удалось-таки отыскать человека, сердцу которого были близки понятия: Отечество. Традиции. История. Реликвии...

Однако еще многое оставалось в контейнерах для переплава, и я отправился к экипажу «Авроры».

— Вам что, запчасти не нужны?! Командир крейсера быстро дал свой «газик» и моряков. Но когда авроровцы возвращались на машине со своими кровными «железками», их остановили заводчане:

— Мы все вам сделали. А что осталось лишним — наше! Выгружайте на кар!

И матросы легендарного корабля, будто уличенные в воровстве, перегружали то, что когда-то, в 1917-м. принадлежало Красному Балтфлоту. Электрокар, привычно шурша по причалу, умчался, позвякивая бесценной бронзой. А на следующий день я вновь увидел те же иллюминаторы... в контейнере под переплав.

Многое можно было бы еще рассказать.

...Как, к примеру, решили не обрабатывать старый палубный настил из тика, а установить новый. С трудом ободрали палубу (как кожу сдирали), свалили весь ломаный тик в кучу и... стали ждать новый из-за границы. А его все нет и нет. То одна страна не может продать, то другая — хочет урвать побольше золота. А время-то бежит! Начали уже задумываться: не попробовать ли вернуть старый настил на место. Хватились — тик давно садоводы растащили на свои участки. В общем, история с настилом закончилась тем. что палуба и впрямь золотой оказалась.