Еще 10 лет назад всадники в милицейской форме отправлялись к месту несения службы верхом. С тихой улочки, где расположено подразделение патрульно-постовой службы, разъезжались, цокая копытами, в Лужники, Серебряный бор, Измайлово, Сокольники... Зрелище привлекательное, но уж больно накладное. Процокав копытами, скажем, до Лужников и обратно (а это 36 километров!), кони напрочь стесывали об асфальт подковы. Отказаться от конных маршей пришлось еще и по причине недостаточной оперативности. Сейчас используются специальные фуры западногерманской фирмы «Крамер» на 9 голов каждая.

(Кстати, о фурах. Те, западногерманские, что «перепали» конной милиции с обильного «стола» Олимпиады-80, мало-помалу приходят в негодность. А цены нынешние кусаются: один кузов стоит ни много ни мало — 100 тысяч долларов.)

Меня не покидала мысль о том, что содержание в Москве кавалерийского батальона (3 взвода по 35 лошадей стоимостью до 10 тысяч рублей за голову) не что иное, как дань традиции. Да и расположение подразделения — целый городок красного кирпича, отстроенный пленными

немцами в готическом стиле, — не показухи ли ради? Любили бывать здесь с делегациями генералы Щелоков, Чурбанов...

— Петр Макарович, — обращаюсь к командиру батальона старшему лейтенанту Мулыку, — сегодня на вооружении у милиции есть мотоциклы, автомобили, которые куда быстрей и надежней лошадей. Да и мороки с ними меньше...

— Ну, это еще как сказать. Поспешили списывать лошадей, как пережиток прошлого... Возьмите хотя бы лесопарковые зоны, леса, в которые буквально врезается новостройками Москва. Пешим патрулем там не очень-то обойдешься, и машину, понятно, не пошлешь. А лошади — в самый раз! И, поверьте, без работы не сидим...

Лучше, ближе других с конной милицией «знакомы» сегодня московские болельщики. Радиофицированные кавалеристы легко регулируют ширину «живого коридора». Правда, лошадям достается — огорченные или не в меру радостные фанаты то пнут, то кольнут, а то и сигаретой прижгут. Люди?!

Говорю об этом с Игорем Исаевым.

— Что чувствуешь, стоя в «коридоре» посреди ревущей толпы?

Игорь в милиции сравнительно недавно, до этого работал жокеем на 1-м Московском конном заводе.

— Ты знаешь, чувство одно, когда приходится сдерживать коня, — жалость. Нет, не к лошади — к фанатам: почему-то их жалко... Не жалею ли, что перешел на работу в милицию?.. Нет. Во-первых, при лошадях. Во-вторых, платят нам неплохо. И продолжаю заниматься конным спортом.

Такие, как Игорь, профессионалы, входят в «ремонтную команду». Это к ним первым попадают 3 — 4-летние жеребцы, которых надо приучить к седлу, уздечке и обучить выездке.

В подразделении могут работать все, кто пригоден к милицейской службе. Но есть одно непременное условие: любовь к лошадям. Вычистить, да вычесать, да посмотреть, чтоб вовремя перековали, корму задали, навоз вывезли, — не все это выдерживают. А заготовка сена? Двести двадцать пять тонн на год нужно!..

Лошадь лошади рознь. Мне, неспециалисту, не понять, чем отличается беговая от, скажем, цирковой. А милиции какая нужна? Здесь объяснили просто и доходчиво: конь нужен такой, чтоб, как в пословице, и под подводу, и под воеводу. Именно таких и закупают на Новотомниковском, Хреновском заводах.

Идем по конюшне, читаю таблички: Дерзкий, Гонор, Ельник, Баян, Жонглер, Совет, Долг... Стоят красавцы, переминаются, вострят уши — чужой...

— А что имена у ваших коней такие чудные? — спрашиваю Петра Макаровича.

— Да не чудные вовсе. Здесь для нас главное — первая буква клички. Наши «старички», 1975 года рождения, все на «А». Следующий год — на «Б» и так далее.

Сейчас, стоит только появиться конной паре где-нибудь на улице, вездесущие проныры мальчишки тут как тут: «Дяденька, прокати!» И подумалось: пусть навсегда успокоятся футбольные фанаты, пусть отпадет необходимость патрулирования лесопарковых зон, но... пусть останутся в городах наших кони, пусть хватит им места среди расплодившихся авто! И тогда в кузницах не смолкнут молотки, кующие подковы...

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.