На трибуне заместитель начальника планового отдела Алексей Лихачев: — Цех ширпотреба взял у третьего дополнительные трубы. Те могли бы отгрузить их на сторону по более высокой цене. Разница — четырнадцать тысяч рублей...

— Отдел главного механика, — продолжил Лихачев. Некачественный ремонт в третьем цехе: стан сломался, простоял тридцать один час. Стоимость недоданной продукции отделу придется возместить... Механический цех превысил себестоимость на шесть тысяч рублей. Покрыть перерасход он должен из своего фонда. Более того, ни копейки из сверхплановой прибыли ему не достанется...

Реплика из зала:

— Они не виноваты, просто плохо считали, давайте простим их, ребята хорошие...

Директор твердо:

— У нас на заводе шесть тысяч хороших ребят... Продолжаем.

И так по каждому цеху.

...Позже мы пришли к начальнику механического цеха Игорю Юркевичу. Вид у него не слишком веселый. Он как раз говорил со своими об этом злосчастном перерасходе...

Потом Игорь обратился ко мне. В голосе еще звучала досада:

— И кто ее считал, эту себестоимость?! Ну, заметят у меня в цехе перерасход, ну, снимут с премии десять процентов — аж пять рублей... Раньше завод платил ремонтникам миллионы. А чего ж не платить? Деньги давало министерство. Платили подрядчикам от сорока до ста рублей на каждого работника. В день! Теперь ремонт и наладку делают наши же рабочие, после смены. Берут по смете. Сэкономленные деньги — ив наш карман... Стали от других заводов больше заказов принимать. Прежде тоже помогали, да только навару с того не имели. Все деньги шли заводу и — «растворялись». Нынче заработанное на стороне делим в цехе...

Мы еще долго говорили на тему «как раньше — как сейчас», и по всем статьям выходило, что сейчас, не в пример, с деньгами обращаются справедливее и бережливее.

В чем же тут дело? Ответ прост: Днепропетровский трубопрокатный завод имени Ленина перешел на арендный подряд.

Что такое аренда? Третья модель хозрасчета, при которой предприятие ежегодно платит в казну государства и министерства строго определенную сумму. При иных моделях платят процент от дохода. Подумаешь, разница! — скажете вы. Честно говоря, я раньше тоже так думал. Теперь, после поездки в Днепропетровск, вижу: есть разница, и немалая.

Преимущество аренды в том, что это единственная противозатратная модель. Вспоминаю разговор с заместителем начальника одного из цехов Виктором Григорченко.

— Раньше как было? Существовал норматив: чтобы сделать тонну труб — израсходуй, скажем, 1200 килограммов металла. Перерасходовать нельзя — срежут премии. Но экономить тоже не стоит. А возможностей экономить, между прочим, масса. Например, тоньше — но в пределах ГОСТа — делать стенки труб. Но от экономии, во-первых, никто ничего не получал. А во-вторых, заметят в министерстве: ага, сберегаете! Значит, срежут норматив. И работать станет тяжелее. А там. глядишь, в него не уложишься, и премии полетят. Теперь все, что сэкономили, идет в зарплату. Не через какие-то коэффициенты. не через премии за бережливость — прямо и непосредственно.

А всего завод, узнал я потом, намеревается сберечь за год без малого миллион. Каждому в среднем по 170 рублей. Раньше в таком подсчете был бы чисто умозрительный, праздный смысл. потому что сей сбереженный миллион шел бы в рапорты, но не в кошельки заводчан. Сейчас все. до единой копейки. получат они.

Еще два миллиона получат работники завода за счет увеличения выпуска продукции (замечу: проектные мощности в большинстве цехов перекрыты) и повышения качества труб.

Три миллиона прибыли сверх плановых пяти — для обычного предприятия рост почти невиданный. Учтем, что никакого увеличения рабочего дня, дополнительных смен не будет, и без того в большинстве цехов работа трехсменная. Не будет и договорных цен, столь полюбившихся некоторым чересчур «предприимчивым» хозяйственникам.

Еще очевидный плюс аренды: она в отличие от других моделей хозрасчета стимулирует внедрение научно-технических новшеств, потому что вся прибыль. которую получит завод в результате реконструкции, остается в распоряжении предприятия.

Внедрение! Слово, которое невозможно перевести на другие языки: преодоление отчаянного нежелания что-то менять. Нет интереса к научно-техническому прогрессу, и вот отстали мы от Японии почти навсегда, штампуем самовзрывающиеся телевизоры и вызывающие усмешку на Западе автомобили... А в самом деле, зачем нормальному советскому директору новшества? Маета с реконструкцией, снижение показателей и зарплаты. Потом, когда запущена новая продукция, ее включают в план, дополнительную прибыль забирает министерство...

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.