— Нельзя?

Он с удивлением и страхом глядел на нее.

— Надо, дедушка, разрушить старую ложь, а ложь мстит за себя. И вот выходит смерть. Понимаете, дедуся?

— Надо… это и есть убеждение.

Нет, просто противно, душно… физиологически противно. Какое же тут убеждение?

Он молча пожевал губами.

— А вы стройте, новое стройте, — сказал он просительно.

И она поняла, что это он ее жалеет.

— Ухватиться не за что, дедушка… Вы говорите: я голая. Я похожа на человека, который ходит среди множества одежд, но все узки или неопрятны. И он предпочитает остаться голым.

Гуськов почувствовал обиду.

— Жило-жило, значит, человечество, и все напрасно. Все, значит, культура, все науки и искусства — все зря. Так, что ли?

— Не знаю, дедушка, может быть, и есть что-нибудь не зря, да я не знаю.

— Одичали вы совсем, — продолжал Гуськов. — Среди мировой цивилизации ходите, точно варвары. Гунны вы. Разборчивые невесты. Не хотите к делу стать.

И он стал громить молодежь.

— Это уж что же такое?.. Это хуже всякой революции. Революция планомерна. У нее есть своя вера. Ты и в революцию не веришь?

Варя отрицательно покачала головой.

— Ну, уж тут, голубушка, дно. Дальше этого идти некуда. Ногами упрешься…

Помолчали.

— Недоучки вы, вот что! — вдруг вспомнил Гуськов. — И ты тоже курсов не кончила.

Варя молча пила кофе.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 12
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.