В ноябре 1664 года умер маленький сын Мольера - Луи. Отношения с женой не ладились. В их богатом доме на улице Сен-Тома-дю-Лувр было холодно и неуютно. Арманда испытывала уважение к своему мужу, восхищалась  его театральным и поэтическим талантом, но этот немолодой уже человек стал ей физически неприятен,  даже противен. Ей хотелось  веселья, шумного общества нарядных, беспечных, как и она сама, людей.

Самого Мольера подобные собрания не привлекали. Его все больше мучили острые боли в желудке. Кроме того, появились и приступы кашля. В начале 1665 года у супружеской пары родилась  дочь – Эспри-Мадлен.

     Вскоре король выразил желание, чтобы труппа Мольера находилась под его прямым покровительством. Соответственно, возрастало материальное благополучие актеров, повышался и их социальный статус. Однако порой даже сам Людовик не в силах был защитить своего драматурга от нападок тех, кто считал его еретиком и безбожником, посягающим на главные устои общества.

     В мае 1664 года Мольер представил королю и двору три акта еще не законченной пьесы «Тартюф». В этой комедии был изображен лгун, мошенник, лицемер и развратник. И вот этот персонаж, явно опасный для окружающих, был ни кем иным, как… служителем церкви. Против Мольера ополчилось так называемое «Братство святых даров», объединявшее влиятельных светских персон и церковников под покровительством королевы-матери Анны Австрийской. С ними приходилось считаться самому королю, который дружески предупредил Мольера: «Не сердите святош, они - люди беспощадные».

     «Тартюф» был запрещен к постановке и увидел свет рампы только через пять лет. Тем временем из-под пера  драматурга одна из другой продолжали выходить  пьесы: «Дон Жуан», «Мизантроп», «Лекарь поневоле».

     Мольера всегда отличала доброта и внимательность к окружающим. На его помощь и поддержку могли рассчитывать не только актеры театра.  В 1666 году в одной из бедных трупп, гастролировавших в Париже, он заметил тринадцатилетнего мальчика по имени Мишель-Барон. Ребенок отличался не только поразительными актерскими способностями, но и редкой красотой.

     Мольер взял его к себе в дом на воспитание. Он нянчился с ним, как с сыном, и обучал театральному мастерству, в короткий срок добившись удивительных результатов.  Арманда, однако, невзлюбила подростка - возможно, из-за его буйного, неуживчивого нрава - и делала все, чтобы выжить его из дома и театра. В конце концов, ей удалось добиться своего -  Мишель покинул труппу Мольера. Примерно в это же время отношения между Жаном-Батистом и Армандой  ухудшились настолько, что супруги решили жить раздельно.

Мольер снял загородный дом в Отейле под Парижем и с Армандой встречался только в театре. Он снова сблизился со своей бывшей подругой Екатериной Дебри.

В феврале 1669 года король, наконец, разрешил  играть «Тартюфа», и пьеса имела  оглушительный успех у публики.

 В апреле следующего года в труппу после долгих скитаний по провинции вернулся Мишель-Барон. От былой ненависти между ним и Армандой  не осталось и следа, а после успеха, который они разделили во время представления пьесы «Психея» в Тюильри, между молодыми людьми установились  близкие отношения.

     Мольер спокойно воспринял неверность жены и  не лишил  Барона своей дружбы. Он понимал, что эта связь - только краткая вспышка страсти. А возможно, зная легкомыслие Мишеля, он надеялся, что Арманда, обманутая и покинутая любовником, вернется к нему за утешением.

Так и случилось. Арманда действительно вернулась к Мольеру, и он был абсолютно счастлив. В сентябре 1672 года у них родился  сын Пьер-Жан-Арман. Увы, этому малышу суждено было прожить меньше месяца. А еще раньше, в том же году, Мольер потерял подругу своей юности - Мадлену Бежар.

     Его уже не радовал  успех последних пьес -  а ведь это настоящие шедевры:  «Мещанин во дворянстве», «Проделки Скапена», «Ученые женщины». Болезнь легких быстро прогрессировала. Он все больше слабел, худел, задыхался, но тешил себя, увы, напрасными надеждами на выздоровление.

Отношения с медициной и врачами у Мольера всегда были непростыми. В общей сложности его перу принадлежат семь пьес об эскулапах, и ни в одной из них образ врачевателя не вызывает сочувствия у зрителя. Удивляться этому не стоит, так как время Мольера было одним из печальнейших в истории медицины, которая тогда представляла собой смесь магии, алхимии и игры на человеческих слабостях. Сам драматург поначалу верил врачам, но, не получая реальной помощи, полностью разочаровался в медицине и изображал ее жрецов не иначе, как шарлатанами.

      10 февраля 1673 года Жан-Батист Мольер в последний раз вышел на сцену. Он играл главную роль в своей новой комедии «Мнимый больной». Вряд ли кто-нибудь в зале сознавал трагизм ситуации: смертельно больной актер играл совершенно здорового человека, боящегося умереть…

     После представления Мольеру стало плохо. Мишель-Барон с помощью прислуги старался оказать ему помощь. А вот Арманды рядом не было, и никто не знал, где она… Мольер попросил позвать священника. Но лишь после долгих уговоров слуг  драматурга кюре приходской церкви согласился  прийти к еретику. Тем временем у  Мольера пошла кровь горлом… И когда кюре (почти одновременно с Армандой, которую все-таки разыскал Барон) вошел в комнату, Жан-Батист был уже мертв…

     Его хоронили только на четвертый день: он не отрекся от своего ремесла, а церковь не разрешала совершать обряды над актерами. Потребовалось вмешательство самого короля. По Парижу ходили слухи о разговоре монарха с парижским архиепископом:

    - Насколько вглубь простирается освященная земля?  - осведомился Людовик XIV.

     - На четыре фута, ваше величество, - ответил тот.

     - Тогда благоволите похоронить его на глубине шести футов, и чтобы с этим было покончено.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.