Спасительная ладошка

24 декабря 1946 года родился Леонид Алексеевич Филатов

Он уже был абсолютной звездой кино и театра, когда мы столкнулись на проходной «Мосфильма». Кинулись обниматься, целоваться, приговаривая, что за жизнь такая, что в одном городе можно годами не встречаться, что раскидало всех однокурсников кого куда, но ведь мы-то, московские, могли бы и почаще общаться, а только так и видимся - по случаю.

Плюхнулись на скамейку возле проходной, хотя оба признались в том, что опаздываем безбожно… И просидели час с лишним, забыв обо всем на свете. Перебивая друг друга, вспоминали нашу «Щуку» и бесшабашную студенческую жизнь.

- Нет, теперь-то ты вон какой стал! - Я с удовольствием оглядела его голубой джинсовый костюм и роскошные фирменные кроссовки.

- Хочешь сказать, что тогда, в те времена, я был…

Я согласно закивала. Вот именно, в те времена теперешняя звезда Леня Филатов был…

- Да, Ленечка, был, это еще мягко выражаясь, совсем задрипанным.

И действительно, вечно с патлатой головой, в неухоженных, не чищенных со дня их рождения стоптанных ботинках, худющий, всегда голодный, прикуривающий одну сигарету от другой… Вспомнила, как главная наша

кормилица тетя Лена в студенческой столовке, просматривая списки должников, сказала мне строго:

- Филатову передай, что больше ничего из еды не получит. Задолжал, наверное, месяца за два.

Я быстро просмотрела содержимое своего кошелька и шепотом попросила:

- Тёть Лен, я вам сейчас за него отдам денежки, только вы Леньке не говорите. Или скажите, что кто-то заплатил, а кто - вы и не помните.

- А ты откуда такая богатая? - неодобрительно зашипела тетя Лена. А потом добавила: - А-а, да, ты же писательская дочка. Как же, как же…

- Совсем не это, - обиделась я, - просто я повышенную стипендию получаю за то, что пятерочница.

- Ладно. Сейчас посчитаю, пятерочница. Думаешь, мне его не жалко? Зеленый аж от голода да недосыпу. Да смолит еще как бешеный. Да песни с Качаном в общаге, говорят, сочиняют ночи напролет.

А потом… Мы репетировали дипломный спектакль «Снежная королева». Третий акт. Я играла Герду, Филатов - одного из разбойников из свиты Атаманши.

Режиссер-педагог спектакля Альберт Григорьевич Буров придумал очень болезненную для меня мизансцену. Разбойники обкручивали вокруг моей талии грубую длинную веревку и с двух сторон тащили в разные стороны. __

Ленька и еще двое разбойников стояли за моей спиной и по заданию режиссера радостно ржали - для них эта пытка была милым развлечением. Когда первый раз меня потянули веревкой с двух сторон, я заорала от боли - веревка вонзалась в позвоночник, и терпеть было невозможно. Но режиссеру эта идея нравилась, а я терпела - чем только не пожертвуешь ради искусства. Сказал ведь великий Станиславский: «Священнодействуй или убирайся вон».