Мольера справедливо называют королем французской драматургии, отцом европейской комедии нового времени. Но жизнь его не была легкой - как на пути к успеху, к которому он шел десятилетия, так и на самом пике славы. Многочисленные враги смогли оклеветать Мольера даже после его смерти…

     Будущий великий драматург и актер появился на свет в Париже 15 января 1622 года в семье потомственного обойщика Жана Поклена, человека уважаемого и весьма состоятельного.      Мать Жана-Батиста - Мари Крессе - также происходила из семейства, занимающегося изготовлением и продажей обивочных тканей, украшавших стены домов аристократов. Впрочем, среди предков драматурга по материнской линии были и люди искусства – профессиональные музыканты, но они, скорее, составляли исключение в длинном ряду почтенных буржуа.

     Жан-Батист удивлял родителей живостью ума и нрава, но уделять сыну много времени мать не могла: за семь лет она родила шестерых детей.

     Мальчик рос сам по себе - в отцовской лавке, на близлежащих улицах, наблюдая за жизнью торговцев. В школе, где обучали азам грамоты и арифметики, он проявлял недюжинные способности, но гораздо больше, чем учеба, Жана- Батиста привлекали совместные прогулки по Парижу с дедом, отцом матери.

     Деду нравился театр. Они вместе смотрели выступления бродячих комедиантов (называвшиеся фарсом), часами простаивали на представлениях кукольников, выступавших с марионетками. Иногда старый Крессе и Жан-Батист посещали «Бургундский отель», где играла королевская труппа актеров. Это было особое, ни с чем  не сравнимое удовольствие.

     В 1632 году в дом Покленов пришла беда. Изнуренная частыми беременностями,  Мари умерла. На руках у Жана остались четверо сирот (двоих детей семья к этому времени уже  потеряла). Меньше чем через год  Поклен снова вступил в брак (причем к  Жану-Батисту мачеха относилась  очень хорошо).

     Вскоре в жизни подростка произошла еще одна важная перемена: в 1635 году его послали учиться в знаменитый Клермонский колледж, к отцам-иезуитам. Студентам там читали курсы истории, древней литературы, юриспруденции, химии, физики, богословия и философии. Преподавались также фехтование и танцы. Латинский язык в Клермоне был основным,  студентам вменялось в обязанности говорить на нем  даже  во время перемен.

     В свободные от учебы часы Жан-Батист по-прежнему ходил в театры - правда, уже не в компании деда, а с приятелями - клермонцами, среди  которых был и ставший впоследствии знаменитым  как поэт  молодой гасконец Сирано де Бержерак - отчаянный донжуан, гуляка и дуэлянт.

     К концу своего пятилетнего пребывания в Клермоне  Жан-Батист стал посещать не только партер, но и кулисы театра. Именно там он познакомился с женщиной, которая в скором времени оказала огромное влияние на выбор его жизненного пути.

     Рыжеволосая красавица  Мадлена Бежар была на четыре года старше Жана-Батиста. Она обладала умом, тонким вкусом, в том числе и литературным - сама сочиняла стихи, принимала участие в любительских спектаклях и имела немалый успех в амплуа трагической актрисы. У нее было много поклонников, в том числе людей влиятельных. Так, например, Мадлена не скрывала свою связь с графом де Моденом – приближенным принца Гастона Орлеанского, брата короля Людовика XIII. От него у Бежар родилась дочь, получившая имя Франсуаза.

     Мольер уже знал, что не будет заниматься семейным делом, но, чтобы не огорчать отца, после окончания Клермонского колледжа он принес клятву на верность королевской гильдии обойщиков. И тут же, стараясь забыть о торговле, начал изучать право, хотя становиться адвокатом или нотариусом не собирался.

Тесное общение с Мадленой и ее семьей, увлеченной искусством, принесло свои плоды: Жан-Батист мечтал только о театральной карьере. Старший Поклен был в отчаянии, но переубедить сына не мог. Тот ссылался на великого кардинала: мол, сам Ришелье любит театр и покровительствует актерам. В 1641 году кардинал добился от Людовика XIII указа, который официально восстанавливал  их в правах, так как до этого актеры считались изгоями общества. Его высокопреосвященство и сам был не чужд сочинительству. Правда, написанная Ришелье трагедия «Мирам» провалилась с большим треском.

     Ссылка на кардинала не очень убедила старшего Поклена; к тому же ему было известно, что указ короля, защищавший актеров, не соблюдался. Но объяснить это двадцатилетнему сыну так и не удалось. Отец выдал ему шестьсот ливров (небольшую часть из причитавшегося материнского наследства) и объявил, что больше никак не участвует в жизни сына.

     А Жан-Батист, несмотря ни на что, был счастлив: в 1643 году в доме Бежаров был заключен торжественный договор о создании театра; который без излишней участники проекта  без излишней скромности  назвали «Блистательный».

     Основателями «Блистательного» стали десять молодых людей, в большинстве своем не имевших профессионального опыта, но компенсировавших этот недостаток фанатичной любовью к делу и преданностью своему молодому директору.

     Впрочем, сам Жан-Батист Поклен с момента основания театра перестал существовать - вместо него появился  мэтр Жан-Батист Мольер. Откуда юный руководитель труппы позаимствовал этот псевдоним,  так и осталось неизвестным.

     Новая труппа была своего рода маленькой республикой. Решения принимались большинством голосов, и только Мадлена  имела право сама выбирать роли. В этом товариществе и доходы, и траты были общими. Помещение отыскал Мольер. Это был огромный зал  Метайе у Нельских ворот (или, как его называли, «Зал для игры в мяч»).  Но его следовало перестроить, и Мадлена с Мольером  отдали на ремонт помещения все свои деньги.

      1 января 1644 года «Блистательный театр» раскрыл свои двери. Увы, публику ожидали напрасно. В зале сидели лишь близкие родственники актеров да немногие приглашенные. В первый же день своего существования «Блистательный театр» блистательно провалился…

     По просьбе Мадлены  ее бывший возлюбленный, граф де Моден, убедил  герцога Орлеанского взять актеров под своё покровительство. Первыми плодами этого договора были костюмы из гардероба самого герцога, подаренные мольеровской труппе. Дарить  артистам костюмы в знак расположения было в то время в порядке вещей, и принимать их не считалось унизительным. Но, увы, ничто не могло спасти «Блистательный театр»: ни имя герцога, ни прекрасная игра Мадлены, ни старания юных энтузиастов, ни усилия директора. Увы, «Блистательный» полностью прогорел,  зал был пуст так же, как и его касса. И в один печальный день директора театра отвели в долговую тюрьму  как злостного неплательщика. Это было сделано по требованию одного из самых нетерпеливых кредиторов Мольера.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.