— Картошечка среди овощей в старших ходит. Она хлебушку великая подпора. Здесь, в Колбинке, можно ямы глубокие выкопать для ее хранения. Какой это бедовый мудрец окрестил картошку чертовым яблоком? Наверно, с времен картофельных бунтов этот фрукт чертям отдали. Зажиреют от него, каверзы свои чертячьи творить перестанут. Людская пища, настоящая. Брюху не во вред и от голодов спасительница. С картошкой наши бабоньки-колхозницы войну перебедовали. На фронте мы без картошки слюной исходили. Проходим сожженными деревеньками, в погребки заглядываем, подполья осматриваем. Попросим танкистов, собьют обгорелые избяные венцы, расшвыряют гусеницами головешки. Редко, но находили под обугленными половицами. Приходилось есть уже испеченную на огне недавнего боя.

— Вы в пехоте были?

— Угадал. Плугари обычно у этой матушки гостинцы свинцовые получали. Она же фронтовые чарки подносила. Старшина у нас был в сорок втором — хват из хватов. Встречаются такие людишки: из яйца отопьют, скажут — курица не долила. Утаивал он от положенной нормы наперстками. Уличили — проучили. Рассеянный был, мы ему немецкие офицерские погоны прикрепили к гимнастерке. Утром пошел ротному командиру докладывать. Веселый был старший лейтенант, из Суздаля родом. Знал о проделках старшины. Увидал золотопогонника, усмешечку сдержал. Приказывает: «Господин обер-штурм-банн-фюрер, верните российским солдатам недоданное...» Неужто, Ринат, я такой же молодой был, как ты?! Пойдем-ка, зайдем на тот вон пригорок. Посмотрю с него из-под ладони, может, себя кудрявым увижу. Детишки у тебя есть?

— Северный сын растет. Четвертый годик. В Стрежевом в детский садик ходит.

— Хорошо. Заводи еще трех. Война жуть сколько повыбила нас. Детный вопрос сейчас больной. Слушаю песню: «У меня братишки нет. У меня сестренки нет», — плачу по-стариковски... Дети почему-то у нас с Федоровной не удались. Сердца какие-то тугоплавкие. Младший сын ворчит: народец больно плохонький пошел, положиться не на кого. Говорю ему: дурь свою на людей не сваливай. Народ тебе и жнец, и истории творец, и на дуде игрец. Лучше о нем думай, нахлывом сталь фашистская шла на страну — остановили. Образумить, может, фрица не образумили, но на задницу с оттягом посадили. Пусть помнит.

2

Выбрали место под раскорчевку и распашку. Вернулись к Васюгану. Изнурила река силенки на бесчисленных изворотах, разомлела от тепла. Медленно уходила вправо, минуя колбинскую горушку, травные отлогости берегов с непролазными кустарниками ивняка, шиповника, медвежьей ягоды. Над заречьем светлыми шатрами огромного табора висели неподвижные облака. Опираясь на сильные, тугие крылья, кружились мартыны-рыболовы, высматривая добычу на воде, мутной от частого движения грузовых судов.

— Перекрасили самоходки наш Васюган — из черного бурым стал. — Трифонприсел на траву, снял сапоги, расстелил на просушку отпотевшие портянки. — Сколько богатства вам везут! Чего только нет на катыльгинском берегу — штабеля труб, громадные насосы, какие-то диковинные машины с иностранными марками на боках. А цемента! А кирпича! Вертолетами туши мясные доставляют. Да, здесь телушка не полушка и перевоз дорогой. Давно, Ринат, гложет меня вопросец: почему у нас к добру жалости не стало? Езжу к вам, смотрю, и сердце по макушечку кровью обливается. Говорится: добро — прах. Но прахом-то оно становится, когда человеку послужит, в работе, в услужении на нет изойдет. Добрый хозяин сперва бы причал в Катыльге построил, после груза завозил. Опусти-ка сейчас водолаза с кинокамерой, пусть он снимет, что люди задарма Васюгану отдали. Трубы, бетонные плиты, сваи, кирпич, мешки с цементом. Самоходки боятся подходить под разгрузочный кран, за бока и днища свои опасаются. Не подумай: дед-ворчун, все ему одни неполадки видятся. Про нынешние новостройки говорят: там мильонами ворочают. Любой мильон можно так повернуть, что от него рожки да ножки станутся. Ныне затрат и зря - трат много. Седьмой год месторождения нефть отдают, а дорог к ним до сих пор нет. Пустячная поломка случится, и вы вертолет часами ждете. Он мильоны ваши винтами бешеными сечет. Воздушный извоз просит денег воз. Сколько из-за вертолетов вы золотых часов теряете?! Скажите спасибо зиме нарымской — болота латает, крепит морозом. Он да Васюган на вас бесплатно робят.

Точно в доказательство слов проводника из-за крутого поворота показался теплоход. Его тупой высокий нос был притиснут к барже, загруженной железобетонными изделиями, брусом, тесом, рамами, дверями.

— Вот оно, подтверждение расточительства: в лес деревяшки везут. Мы и то раньше в колхозе маховыми пилами готовили плахи, доски, брус. Была столярная мастерская.

— У нас в Пионерном есть строительно-монтажный цех. Пилорамы установлены. Не хватает... деревяшек.

С теплохода доносилась томительная проголосная песня. Пропущенная через звуковой усилитель, она не заглушала шум дизеля, летела над просторами в независимом вольном полете. Вспомнил ли Трифон деревенские вечерки, свидания на васюганском берегу или всколыхнула душу фронтовая жизнь — он затяжно вздохнул, приложил к загорелому лбу широкую ладонь.

— Речники, поди, думают: чего токуют на взгорке два глухаря — старый и молодой? Никому не догадаться, что у одного крылья здесь отрастали, другой прилетел силу от земли черпать. Земля не только корням крепость дает, она дух человеческий укрепляет.

Гуднула теплоходная сирена.

— Молодцы! С бывшей Колбинкой поздоровкались, — сказал проводник. Помахали проходящему мимо судну.

— Трифон Семеныч, уговор наш не забыли?

— Выступить в общежитии?

— Да.

— Не забыл! Гвоздем сидит в голове твоя просьба. Ну чего я твоим комсомольцам расскажу? Как пахал? Как воевал? Кого сейчас этим удивишь? Сам ведь говорил: твои парни — отличные нефтяные пахари.

— Вы живая история. Пусть услышат от бывалого человека про ранешнюю жизнь.

— В конце мая сорок четвертого года меня из томского госпиталя выписали. Заштопали плечи. Руку подлечили. Сказали: вертайся в колхоз, хлеб молоти. Фрица без тебя домолотят. Конечно, три года косили, жали его со всех сторон. Осталось окончательный обмолот произвести...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.