На обрыве

– Дорогие женщины! Наши сестры, подруги! Сегодня все смотрят только на вас, а я слегка припоздал, отличился... Понимаете, встретил племянника на вокзале. Четыре года не виделись, и вот бросил парня на чемодане...

И тут его перебили:

– Ближе к делу, как говорил Мопассан...

– Я о деле, Олег Николаевич.

И он снова сделал жалобное лицо. Его лиловые глазки то вытягивались в длинную ниточку, то округлялись.

– Значит, бросил Адика дома – и сразу к вам, в коллектив. И мой тост, конечно, за женщину. Давайте пожелаем всем им, двенадцати, – нашего сибирского здоровья и кавказского долголетия! И чтоб детки были у всех, и чтоб деньги не выводились!

– А если нету деток? – засмеялась соседка Олега, молодая женщина.

– Это – дело наживное! – повеселел директор и выпрямил грудь.

– В общем, так. Прошу поднять всех за нашу прекрасную половину.

– Э-э, не пройдет! – возразил .шумно Олег. – За это еще днем поднимали.

– Так я же встречал племянника! – почему-то рассердился директор. И опять он вызывающе сверкнул перстнем и выкатил глазки. И вот теперь он – с длинной рюмкой в ладони, с головой, похожей на спелую дыню, – походил на какого-то грузинского князя с картин Пиросмани. И этот князь не знал сейчас, о чем говорить. Но его выручила соседка Олега:

– А давайте подымем за вашего Адика! И чтоб детки у него были и чтоб деньги не выводились!

– Да ну вас... Давайте! – Директор обреченно махнул рукой. – За Адика так за Адика. Пусть ему маленько икнется.

Все чокнулись, закусили, только соседка Олега как-то брезгливо отставила рюмку. Ее толстые губы под черной помадой почему-то надулись, обиделись. Перехватив мой взгляд, Олег наклонился поближе:

– Познакомься. Это Нина Сергеевна, народные инструменты. Самая красивая девушка в нашем квартале.

– Не в квартале, а на Урале! – Она засмеялась и посмотрела на меня, как малыш на конфетку. Глаза ее просто притягивали к себе и что-то уже обещали. Я где-то видел это лицо, я запомнил. Крашеные волосы были подрезаны под мальчишку. Но самым замечательным были, конечно, глаза. Они смотрели на меня, голубые, лучистые. О таких глазах студенты пишут стихи. И в это время Олег достал вербу и церемонно вручил соседке.

– С весной вас, Нина Сергеевна!

– Вас тем же боком, Олег Николаевич! – Она сказала тихо, протяжно, а сама все смотрела на вербу. – Нет, я не могу... Какие почки-то! Прямо зайчата. Когда я училась в Москве...

Но договорить ей не дали, зашикали. Впереди, за столом, опять поднялся директор:

– Ну раз выпили за племянника, то я предлагаю теперь за племянницу. Да, да, дорогие! У нас именинница! Сегодня нашей Елене Трофимовне бухнуло тридцать лет! – И он посмотрел на рыжеватую белотелую женщину. У той сразу вспыхнула шея, а на щеках проступили веснушки.