- Да пусть ее: сегодня воскресенье, - заступилась мать.

Ольга встала и, зевая, вышла, в рубахе, босиком, на крыльцо. Отец уже был во дворе. Большую часть своей жизни он проводил именно не дома, а во дворе. Он всегда находил себе там работу. Сейчас, расстелив рядно, отец раскладывал на нем в порядке части от своего мотоцикла. «Это было уже когда - то, - подумала Ольга, - чуть влажные и уже нагретые утренним солнышком, вымытые матерью ступени крыльца, и этот приятный холодящий ветерок на голых плечах, и отец с мотоциклом, и рядочки блестящих деталей на мешке». Так она стояла и нежилась, разглядывая золотистый пушок на загорелых руках.

- Бесстыдница! - крикнул отец - Поди оденься.

Ольга повернулась и вошла в темный после слепящего солнца дом. Вдруг подумалось: «А вот этого не было - чтоб отец называл бесстыдницей за то, что вышла в рубашке».

Она увидела себя со стороны, и покраснела, и жгуче обрадовалась, сама не зная чему. И сейчас же вспомнила вчерашние шаги в темноте. Они снова звучали в ее ушах: туп, туп, туп...

- Завтракать! - сказала мать. - Остынет все.

Ольга как будто и не слыхала. Она прошла к себе за перегородку и стала одеваться. Надела вчерашнее белое платье и босоножки, расчесала светлые кудри и взглянула на свою пушистую, как одуванчик, голову в зеркало. На носу проступило еще несколько веснушек - вот этой определенно не было вчера.

- Лелька, завтракать! - крикнула мать. - Наказание мне с вами! Отец бросай все: картошка стынет!

Наконец сошлись все: бабушка Феня, высохшая, бессловесная, в коричневом старом платке, в сизо - фиолетовой застиранной футболке и новой сборчатой юбке; отец черноволосый, с густыми, нависшими бровями, здоровым красным лицом, и рядом с ним - особенно бледная мать, всегда озабоченная и будто еще смолоду пришибленная бесконечными мелкими горестями и заботами.

Ели картошку, котлеты, соленые огурцы, простоквашу, мед моченые яблоки. Мать зорко следила за тем, чтобы не пустовали тарелки. Чуть что - вскочит, подложит еще. А Ольге есть не хотелось. Она жалела, что сегодня воскресенье и не надо ехать в город. Куда девать день?

Все утро она бродила по двору как неприкаянная. Немножко пополола грядки; потом пришла бабушка, сказала: «Ишь вывозилась, погляди - ка, что с платьем сотворила! Напасись на них!» И прогнала. Мама пасла корову вдоль дороги. Ольга пошла к ней, постояла, поглядела, как гуляют по шоссе дачники с китайскими зонтиками. Спокойно выдержала взгляд какого - то пижона в клетчатой рубашке навыпуск, но смутилась, когда девушка в серых коротких брючках, холодно осмотрев ее всю, сказала ему: «А ведь что - то есть!...» И мама расстроилась:

- Иди переоденься. Стыдно от людей: ходишь, как чучело, платье все в пятнах.

Отец чистил сарай, потом принялся ладить скамью. Ольга присела рядом, подала ему молоток.

- Чего ты? - сказал отец - Иди отдыхай.

За обедом отец с матерью обсуждали, стоит ли ездить в город продавать цветы. Отец говорил:

- Цветов на шестьсот рублей, не меньше. Лельке туфли оправдаешь. А нет - костюмчик.

А мать отвечала:

- Когда мне? Дай бог, с коровой и с огородом управиться. Бабушка больная совсем.

Бабушка кивала:

- Ноги одолели. Отец ворчал:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.