Жена для Экзюпери

Она поднялась и, перешагивая через длинные его распрекрасные ноги, не оглянувшись, пообещала:

- Погодь, я вот к Ивченко сейчас зайду, все равно я из - за тебя, обормота, обед потеряла. Как пришел на сварку, так и вылетишь, не волнуйся...

Она уходила, легко взбегая вверх по узким железным трапам переходов и не касаясь руками перил. Ее еще долго было видно на высоко вознесенной над цехом лестнице, ведущей в конторку сварки, а Сидоров курил и задумчиво смотрел ей вслед.

- Ничего, да? - сказал его подручный, подходя откуда - то сзади. - В порядке девочка.

- Просто мечта женщина, - сказал Сидоров серьезно и вздохнул. - Квартира, муж вечно в полетах, сын в садике... Вот придет сейчас домой, что ей делать? Спать ведь завалится после ночной. Нет бы меня под бочок. Такой товар пропадает...

Когда Таня возвращалась домой в это утро, прохожих на снежной декабрьской улице почти не было. Уже у самого дома услышала гул низко летящего маленького «АН - 2». Это не Степанов летел, он сейчас по расписанию должен быть уже в Магнитке, но Таня все равно остановилась, подняла глаза. Не отрывая взгляда от самолета, открыла сумку, поискала и достала оттуда ключи. не глядя, надела колечко ключа на палец, машинально им помахала. Она смотрела, прищурясь, наверх, пока самолет не исчез. Наконец он улетел, а она, так же помахивая ключами, пошла в свой подъезд.

У входа с ней поздоровалась соседка, которая рядом с домом выбивала домотканые, пестрые половики.

- Вот оно, Танечка, - сказала она сочувственно, и Таня остановилась, строптиво сжав грубы, - как мужа летчика - то иметь... Только успевай оглядываться.....

- Прямо, - пробормотала Таня и еще раз взглянула вверх, - мне - то чего оглядываться? Он летает, ему и падать в случае чего.

И скрылась в глухой темноте подъезда.

В квартире был тот беспорядок, который остается от сборов на скорую руку ребенка в садик. На столе валялись детские колготки и шерстяной носок, на диване в открытом чемодане с детским бельем было все перевернуто. И пара грязных детских рубашек на полу.

Таня разделась, достала из сумки молоко в пакетах, поставила его в холодильник, колготки и носок со стола отнесла в ванную, туда же полетели и рубашки; потом она присела на корточки перед чемоданом и начала складывать белье. Здесь ее и застал звонок Степанова.

- Да, - сказала она нелюбезно, - я.

Прижав трубку к уху плечом, она слушала, продолжая складывать белье в чемодане. Сложила, задвинула чемодан под кровать, оглянулась на непри - бранную комнату.

- Да ты откуда говоришь - то? - закричала она, видимо теряя терпение. - Из Магнитки? Ну и?... И что? Вот приедешь в пять с работы и поведешь его на елку. Ну, а как ты считаешь, я должна поспать после ночной?! А вечером я стирать буду. Сейчас? Спать, чего же еще? Ну... погода...

Она коротко взглядывает в окно и, немного подумав, решает:

- Вот не будет погоды - тогда отведу. А прилетишь - сам пойдешь. Да? Больше ничего не угодно? Перебьешься. Ну ладно, ладно... иди... гуляй. Пока.

Она повесила трубку, подошла к столу, взяла будильник.

Сначала поставила бой на пять часов, потом передумала, перевела на три.

Прошла в кухню, открыла холодильник, достала размороженное мясо, - хорошо, Степанов догадался холодильник утром отключить, - вымыла его, залила водой, поставила кастрюлю на огонь.