Что крику было:

- Какое может иметь отношение, скажем, по партийной линии, так вашу и этак!

Ячейка - кость: «Ободкам в партии не место». Главное - досада, много было натрепано, много квитов несквитанных, и сквитать их невозможно при всей удали.

Откладывал до партийности, пристращивал.

- Вот запишусь в коммунисты, тогда поговорим!

Но больней всех бабий укус.

Случай такой вышел:

Одолели Мишку чирьи по всему телу. Осыпной крупный чирей в горошину, ни сесть, ни лечь.

Лекарка переулочная на Мишиных чирьях репутацию чуть не подмочила -

благо, что парень непутевый:

- Дурья голова, лечиться, не помочиться, враз не сделаешь. Вывернулась бабка. А Мишка пластыря ей на окна налепил снаружи, и в лечебницу. Чирьи оказались пустяковые, но зашибла в лечебнице Мишку хвороба, куда лиши.

Мишкино сердце, что голыш камень - обветрен, обрызган, по улице катан, топтан, метан - сам себе диву делся, обмяк, оплавился.

Фу ты, пропасти на них нет на баб, на этих. Фельдшерица маленькая, беленькая, как умытый котеночек, на окошке, на солнышке мурзилась, пока доктор Мишкины чирьи давил. Жмурится на свет, вся беленькая, а солнышко в глазах, ну словно бы луч в озере в час утренний.

Таял, погибал Мишка.

А доктор лекарство выписал и фельдшерице листок отдал. С листком и с Мишкой пошла по коридору, расспрашивала о чем - то, не вспомнить Мишке. Язык пенек - пеньком во рту, сам дубина дубиной. Вот как режет под корень любовь.

Однако, оторопь первая прошла, встречал, подкарауливал фельдшерицу не раз, и с натужной бойкостью даже в разговор.

Лопался с натуги голос, рвался, злился Мишка.

А фельдшерица каждый раз о чирьях вспомнит:

- Ну, как, мол, зажили? Провались они!

Ну, и буквально никакого подступу. Стороной узнал, фельдшерица в партию кандидатится.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.