- Какова, по - вашему, предполагаемая структура «облака»? Мне показалось, что это газ.
- Мыслящий газ, - хихикнул кто - то. - А это из какого учебника?
- Вы физик? - спросил Зернов.
- Допустим.
- Допустим, что вы и напишете этот учебник. Поднялся знакомый мне корреспондент «Известий».
- В каком - то фантастическом романе я читал о пришельцах с Плутона. Между прочим, тоже в Антарктиде. Неужели вы считаете это возможным
- Не знаю. Кстати, я ничего не говорил о Плутоне.
- Пусть не с Плутона. Вообще из космоса. Из какой - нибудь звездной системы. Но зачем им летать за льдом на Землю? На окраину нашей галактики. Льда во Вселенной достаточно - можно найти и ближе.
- Ближе к чему? - спросил Зернов, улыбаясь. Я восхищался им: под градом вопросов он не утратил ни юмора, ни спокойствия. Он был не автором научного открытия, а только случайным свидетелем уникального, необъяснимого феномена, о котором знал не более зрителей фильма. Но они почему - то забывали об этом, а он терпеливо откликался на каждую реплику.
- Лед - это вода, - сказал он тоном уставшего к концу урока учителя, - соединение не столь уж частое даже в нашей звездной системе. Мы не знаем, есть ли вода на Венере, ее очень мало на Марсе и совсем нет на Юпитере или Уране. И не так уж много земного льда во Вселенной. Пусть поправят меня наши астрономы, но, по - моему, космический лед - это чаще всего замерзшие газы: аммиак, метан, углекислота, азот.
- Почему никто не спрашивает о двойниках? - шепнул я Тольке. И тут профессор Кедрин вспомнил именно обо мне.
- У меня вопрос к Анохину. Общались ли вы со своим двойником, разговаривали? Интересно, как и о чем?
- Довольно много и о разных вещах, - сказал я.
- Заметили вы какую - нибудь разницу, чисто внешнюю, в мелочах, в неприметных деталях? Я имею в виду разницу между вами обоими.
- Никакой. У нас даже кровь одинаковая. - Я рассказал о микроскопе.
- А память? Память детства, юности. Не проверяли? Я рассказал и о памяти. Мне только непонятно было, куда он клонит. Но он тотчас и объяснил.
- Тогда вопрос адмирала Томпсона, вопрос тревожный, даже пугающий, должен насторожить и нас. Если люди - двойники будут появляться и впредь и если, скажем, появятся неуничтожаемые двойники, то как мы будем отличать человека от его модели? И как они будут отличать себя сами? Здесь, как мне кажется, дело не только в абсолютном сходстве, но и в уверенности каждого, что именно он настоящий, а не синтезированный. Я вспомнил о спорах со своим злосчастным «дублем» и растерялся. Выручил меня Зернов.
- Любопытная деталь, - сказал он, - двойники появляются всегда после одного и того же сна. Человеку кажется, что он погружается во что - то красное или малиновое, иногда лиловое и всегда густое и прохладное, будто желе или кисель. Эта невыясненная субстанция наполняет его целиком, все внутренности, все сосуды. Я не могу утверждать точно, что наполняет, но человеку именно это кажется. Он не может пошевелиться, словно парализованный, и начинает испытывать ощущение, схожее с ощущением гипнотизируемого: словно кто - то невидимый просматривает его мозг, перебирает каждую его клеточку. Потом алая темнота исчезает, к нему возвращается ясность мысли и свобода движений, он думает, что видел просто нелепый и страшный сон. А через некоторое время появляется двойник. Но после пробуждения человек успел что - то сделать, с кем - то поговорить, о чем - то подумать. Двойник этого не знает. Анохин, очнувшись, нашел не одну, а две «Харьковчанки» с одинаково раздавленным передним стеклом и с одинаково приваренным снегозацепом на гусенице. Для его двойника все это было открытием. Он помнил только то, что помнил Анохин до погружения в алую темноту. Аналогичные расхождения наблюдались и в других случаях. Дьячук после пробуждения побрился и порезал щеку. Двойник явился к нему без пореза. Чохели лег спать, сильно захмелев от выпитого стакана спирта, а встал трезвый, с ясным сознанием. Двойник же появился перед ним, едва держась на ногах, с помутневшими глазами, в состоянии пьяного бешенства. Мне кажется, что именно этот период, точнее, действия человека после его пробуждения от «алого сна» всегда помогут в сомнительных случаях отличить оригинал от копии.
- Вы тоже видели такой сон? - спросил кто - то.
- Видел.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Составлено по наблюдениям и жалобам