- Я не знаю никакой подпольной клички. Я не знаю, что у тебя она есть. Я знаю только то, что час назад мы с тобой ужинали в отеле «Омой» в Париже.
- Тут какое-то недоразумение, - сказала она отчужденно и холодно. Я вскипел.
- Меня не узнала? Протри глаза.
- А кто вы такой?
- Мы же с тобой приехали из Москвы. Неужели ты и это забыла?.
- Когда приехали?
- Вввчера... - Я уже начал заикаться.
- В каком году? Тут я просто замер с открытым ртом. Что я мог ей ответить, если она смогла это спросить?
- Не удивляйся, Юри, - шепнул сзади Мартин: он ничего не понял, но догадался о причине моей взволнованности. - Это не она. Это оборотень. Она все еще смотрела отчужденно то на меня, то на Мартина.
- Память будущего, - загадочно произнесла она. - Наверно, он думал об этом когда-нибудь. Может быть, даже встретил вас и ее. Похожа на меня? И зовут Ирина? Странно.
- Почему? - не выдержал я.
- У меня была дочь Ирина. В сороковом ей было около года. Ее увез в Москву Осовец. Еще до падения Парижа.
- Какой Осовец? Академии?
- Нет, просто ученый. Работал с Полем Ланжевеном. Какая-то искорка вдруг прорезала тьму.
- А вы и ваш муж? - спросил я, уже догадываясь..
- Муж уехал с посольством в Виши. Приехал позже, уже один. Остановился у какой-то придорожной фермы - вода в радиаторе выкипела или просто пить захотелось, не знаю. А дороги уже бомбили. Ну, и все. Прямое попадание, - она грустно улыбнулась, но все-таки улыбнулась, видимо, уже привыкла. - Я потому так держусь, что меня именно такой воображает Этьен. На самом деле мне все это горше досталось. Все совпадало. Осовец тогда еще не был академиком, но уже работал с Ланжевеном - об этом я знал. Очевидно, он и воспитал Ирину. От него она узнала и о матери. Только при чем здесь Этьен? Я не удержался и спросил об этом. Она засмеялась.
- А я ведь его воображение. Он наверняка думает сейчас обо мне. Был влюблен в меня без памяти. И все же предал. Я вспомнил слова Ланге: «Он предал даже самую дорогую для него женщину, в которую был безнадежно влюблен. Он так хотел предать!» Значит, это было до нашей встречи с гестаповцами. Значит, у времени в этой жизни совсем другая система отсчета. Оно перемешано, как карты в колоде.
- Может, вы проголодались? - вдруг спросила она.
- Я бы выпил чего-нибудь, - сказал Мартин, догадавшись, о чем идет речь. Она кивнула, чуть зажмурив глаза, совсем как Ирина, и улыбнулась. Даже улыбки у них были похожи.
- Подождите меня, никто сюда не придет. Ну, а если... Оружия у вас нет, конечно. - Она сдвинула какую-то планку под брюхом стола и достала ручную гранату и небольшой плоский браунинг. - Не игрушка, не смейтесь. Отличный и точный бой. И ушла. Я взял браунинг, Мартин - гранату.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
15. «Почему я вышел из редакции «Искры»?» (1903, август-1904, июнь)