Подавленный, пристыженный, еле живой, шел я домой. У железнодорожного переезда Янгули и его братия играли в пожарных. Сердце влекло меня к ним. Да и домой пока возвращаться нельзя было. Подходя к ребятам, я еле ноги волочил, а вскоре и вовсе остановился, нагнулся и притворился, будто завязываю шнурок на ботинке.
– Эй, ты, Скрипка!
Узнав голос Янгули, я выпрямился и взглянул ему прямо в глаза.
– Чего надо? – спросил я.
– Иди-ка сюда. – Он поманил меня пальцем.
– Если надо, – сказал я, – сам подойди.
Янгули с удивлением поглядел на свою братию – те были потрясены – и не торопясь пошел на меня.
– Ты что, не знаешь, кто я? – гордо спросил он.
– Ну, знаю, – ответил я.
– Если знаешь, почему не подходишь, когда я зову?
– А кто ты такой, чтоб звать меня? – презрительно осведомился я и – на всякий случай – положил скрипку на землю.
Янгули снова с удивлением глянул на ребят. Они, все до единого, бросив игру, обступили нас.
– Ну-ка, Янгули, покажи ему, кто ты есть! – крикнул один.
– Врежь ему, Янгули!
– Посмотрим сперва, что он за птица! – сказал Янгули и небрежно потрепал меня по щеке.
– Убери руку! – огрызнулся я, отпрянув в сторону.
– Нет, вы посмотрите на него! – изумился Янгули.
– Давай-давай, смотри! – ответил я.
– Папиросу! – Янгули требовательно протянул ко мне руку.
– Не курю!
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.